Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! (СИ)

Я лишь покачала головой, делая ещё один шаг и почти не оставляя между мной и Мракьяном расстояния.

– Отойди от меня, – покосился он на меня, впрочем, ждать реакции не стал, медленно отступив в сторону и обращаясь к отцу: – Забирай её и убирайтесь отсюда, – Мракьян брезгливо махнул в сторону заледенелой Василины. – Или…

– Или что? – сухо уточнил у него папа.

– Узнаешь, – тем же тоном ответил ему Мракьян.

– Он силён, Кош, – Клава встала рядом с отцом. – Но и слабые места имеются.

– Вижу, – усмехнулся в ответ папа.

Я растерянно переводила взгляд с Мракьяна на отца и обратно, не зная, как это всё прекратить.

– Послушайте, может… – я устало вздохнула, взмахнув при этом рукой.

Привычный жест чуть не вышел мне боком, так как на ладони тут же образовался искрящийся шар, который бы точно ударил по отцу. Ударил бы, если бы Мракьян не схватил меня за запястье, отводя руку в сторону.

– Ой…

– Следи за руками, – коротко предупредил он меня.

– Ты тоже, – недовольно прокомментировал отец, смотря на продолжающие держать меня за запястье мужские пальцы.

Хорошо, что Мракьян никак на это не отреагировал и разрывать прикосновение не торопился. Это сложно объяснить, но с того момента, как он взял меня за руку, силы словно притихли. И не только новая, снежная, но и тьма. Моя магия реагировала на Мракьяна, как бы странно это не звучало. Понять бы ещё, почему так происходило. И чем мне может подобное грозить…

– Прижилась, – отпустив мою руку, Мракьян пояснил специально для меня. – Хотел забрать своё, но крупица силы смешалась с твоей магией. Избавиться тебе от неё не выйдет. Учись контролировать себя, чтобы потом не пожалеть.

– Как у меня вообще оказалась часть твоих сил? – тихо спросила я. – Это из-за медальона?

– Медальона? – переспросил у меня Мракьян, явно не понимая, о чём я говорю.

Значит дело было не в нём. А в чём тогда?

– Так и знала, что эта безделушка нам ещё аукнется, – буркнула себе под нос Кладенец.

– Ледяное сердце, – едва слышно отозвался папа, мотнув головой в сторону Мракьяна. – То есть, кулон имеет к нему отношение?

Я едва заметно пожала плечами, откровенно опасаясь делать сейчас резкие движения.

– Имеет, – раздался мамин голос.

Мы все обернулись в сторону входа в зал. Судя по промелькнувшей растерянности на лице Мракьяна, он, как и мы, пропустил приближение новых гостей в своём доме.

– Всем доброго дня, – с улыбкой поприветствовала всех царица Лебедь, как и мама, осматривая замороженную фигуру Василины. – Смело. И ведь жива ещё.

– Её бы убрать отсюда, – ответила ей мама, переводя взгляд на Мракьяна. – Есть разговор, свидетели которого нам всем ни к чему.

– Ты права, – согласилась с ней Лебедь, протягивая Мракьяну небольшую шкатулку. – Мы не враги тебе. Не заставляй нас считать врагом тебя.

23

Мракьян взял в руки шкатулку без особого энтузиазма, я бы даже сказала, что с опаской. Но, едва он заметил надписи, выгравированные на крышке, как его опасения сменились интересом. А следом и недоумением.

– Это та самая шкатулка? – тихо спросила я у мамы, подойдя к ней. – В ней был медальон?

– Да, – подтвердила мама и хотела взять меня за руку, но я резко отдёрнула ладонь. – Кира?..

– Прости, мам, – убрав руки за спину, я призналась: – У меня проблемы с… силами.

– С каких пор я должна бояться выбросов тьмы? – фыркнула она в ответ, но тут же нахмурилась, заметив, как опасливо я отступаю назад.

Одно дело немного заморозить папу – ему это почти не нанесло вреда, разве что гордость немного пострадала... И другое дело – мама. Она не обладала тьмой, не владела ничем физически ощутимым. Её дар был прекрасен, но… он не может защитить от меня. А я не могу допустить, чтобы кто-то из близких пострадал от моей руки. Пусть и случайно.

– Кирьяна? – я лишь покачала головой, вставая отдельно от всех.

Рядом с Василиной. Она и так была ледышкой, хуже я точно не сделаю. Да даже если и сделаю – её в данный момент мне было ни капельки не жаль.

– Я чувствую в ней магию Алатыря, – подсказала маме царица-Лебедь. – То есть, магию Мракьяна, – поправила она саму себя, оборачиваясь на продолжающего изучать шкатулку мужчину. – Впрочем, теперь это всё потеряло смысл, верно?

Словно почувствовав её взгляд, Мракьян опустил шкатулку, по-новому осматривая мою тётушку.

Мама рассказывала, что когда-то, ещё будучи царевной, Лебедь владела лишь магией света, но, помогая папе, ей пришлось во всех смыслах сменить оперение не чёрное, впустив в себя тьму. Такую плату взял Алатырь, когда они призвали его наказать одного маминого родственника, решившего захватить себе Кладенец. Способ выбрал он очень тернистый и длительный, конечно. И хорошо, что ничего у него тогда не вышло.

– Где медальон? – сухо уточнил Мракьян, переводя взгляд с царицы-Лебеди на маму, а с неё на меня. – У тебя.

Не вопрос. Утверждение. От интонаций которого я попыталась сделать ещё один шаг назад, практически врезаясь спиной в замороженную Василину.

– Медальон выбрал себе хранительницу, – совершенно спокойно произнесла мама, выразительно смотря в папину сторону.