Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! (СИ)

– Послушай меня, – начала я шептать, боясь, что как только начнёт говорить он, я просто не удержу сновидение под контролем. Расстроюсь от его безразличия. Во сне ведь нельзя соврать. А сказать он мог что угодно, от вполне разумных претензий, например, а с чего вдруг я вторглась в его сон. И закончить заявлением, почему мы не сможем быть вместе. – У меня мало времени и…

– Кирьяна, – Мракьян накрыл мои ладони своими, медленно убирая их от своего лица. – Сон? – он задумчиво сжал мои пальцы. – У тебя руки ледяные…

– Послушай меня, – оглянувшись, я посмотрела на нити сна. Совсем тонкие. Некоторые уже начали обрываться. Времени у меня было в разы меньше, чем я думала! – Роксана жива! То озеро и наши силы… это всё она. Она забрала их себе. Роксана и Светлояр действуют заодно и…

– Что?..

– Не перебивай, – попросила я, чувствуя, что где-то там, моё тело окончательно замерзает. Говорить становилось труднее, а я так и не дошла до главного. – Они что-то задумали. Не знаю, что именно, но сегодня на празднике Роксана выведет тебя из себя и ударит твоими силами по Коше. Подставит тебя, слышишь? – я едва слышно шептала и боялась, что Мракьян пропустит хоть слово. – Твоими силами, Мракьян. Она уже так делала. Она сама так сказала и…

– Кирьяна! – Мракьян был шокирован, но я ещё не закончила.

– Она приняла мой облик, – продолжила я. – Мою смерть тоже свалят на тебя, так что…

– Где ты?! – тихо, но всё равно грозно рыкнул Мракьян, перебивая меня.

А я… мне вдруг стало всё равно на свои чувства. На задетую гордость. Главное, чтобы у Роксаны не получилось исполнить задуманное.

– Они использовали меня, – призналась я, почувствовав, как по лицу начинают катиться кажущиеся сейчас нестерпимо обжигающе-горячими слёзы. – Я ведь приходила к тебе. Искала встречи, чтобы… – я рвано выдохнула, чувствуя, что сновидение скоро оборвётся. – Я поверила Светлояру, когда он сказал, что ты хочешь выбрать меня на смотринах. А он всего лишь отвлекал меня и снимал какой-то слепок, чтобы его матушка смогла выглядеть как я. Правильно она сказала. Такими как я очень удобно манипулировать. Влюблёнными дурочками…

– Кирьяна…

– Не надо, – я заставила его замолчать, приложив пальцы к губам Мракьяна. – Я знаю, что ты… ничего не чувствуешь ко мне. Я хочу попросить тебя. Пожалуйста, Мракьян, не действуй один. Объясни всё папе. Мы тебе не враги. Один раз Роксана смогла заставить тебя поверить в то, чего ты не делал, не дай ей второй раз уничтожить тебя. И не дай ей навредить Коше.

– Кирьяна! – схватив меня за плечи, Мракьян закричал, ощутимо встряхнув меня. – Где ты?!

– На жену свою так орать будешь, – ответила я ему, смотря, как последние нити сна истончаются. – Прощай, Мракьян, – прошептала, чувствуя, как всё вокруг исчезает.

А вместе со сном пропадаю и я.

50

Мракьян. Снова злой и встревоженный

– Кирьяна! – рыкнул я, распахнув глаза и подскакивая с кровати. – На жену свою, говоришь, так орать буду? Я тебе это устрою…

Злость немного мешала сосредоточиться и вычленить отголоски своей магии там, где ей было не место. Кирьяна была не просто холодная, её руки были ледяными даже во сне! А это очень точно указывало на мою силу. А если прибавить к этому всему Роксану…

Я помнил каждое слово, произнесённое Кирьяной. Каждое откровение. И всё, о чём я мог думать – лишь бы успеть. Только бы успеть спасти её…

– Смерть на меня твою свалят, значит, – усмехнулся я, ощутив то, что искал. Отголоски моих чар и тьмы Кирьяны. И, что самое главное, девушка была жива. Смерть я не почувствовал. – Сам тебя и прибью. Сразу, как наору.

Переместившись в те самые пещеры, где мы с Кирьяной не так давно блуждали, пока пытались разыскать Китеж, я взмахнул рукой, останавливая ледяную стихию. Убирать не стал. Зол был, как разбуженный среди зимы медведь, но предупреждение о Роксане помнил. Она могла повесить сюда кучу маячков, отслеживая ворожбу. А предупреждать её о том, что я в курсе этого маскарада, в мои планы не входило.

Сейчас главным было вытащить отсюда Кирьяну.

– Глупая, – прошептал я, присев рядом с ней на корточки. – И совсем не оборотень. Ни разу не оборотень, – с иронией протянул я, смотря на белоснежную волчицу, свернувшуюся клубочком рядом с висевшими на стене цепями.

Цепи были зачарованы тьмой и держали Кирьяну до того, как она уснула и сменила облик. На лапки оковы точно рассчитаны не были.

Первый оборот никогда не бывал лёгким, а Кирьяне для него было слишком рано. Скорее всего организм среагировал на опасность, поэтому ипостась сменилась. Или, что было более вероятным, звериная сущность среагировала на мысли самой Кирьяны. Она ведь думала, что умирает, хотя конкретно для неё опасности неминуемой гибели, как таковой, не было. Просмотрев её магические потоки, я понял, что часа четыре она бы продержалась здесь точно. Оборотни были в разы выносливее, чем обычные люди или звери.

– Глупенькая, – прошептал я, осторожно прикоснувшись к мягкой шерсти.

Думала, что умирает, а выбрала меня. Могла явиться в сон к кому угодно, а пришла ко мне…