Я должен стать Главным Героем или… (СИ)

Как оказалось, Миша проснулся еще в пять утра, сходил в спортзал, перекусил тем, что сумел стащить вчера с посвящения в первокурсники и сейчас был готов уже ко второму приему пищи.

— Надо бы и тебе вместе со мной подниматься, — заявил гигант.

— Ты ебу дал? В пять утра⁈

— А что такое? Самое время. Размяться, провести первую тренировку, покушать…

— Что значит первую⁈ — ужаснулся я.

— Ну как. Конечно первая. Потом тренировка после обеда и еще одна — перед сном. Чтобы это, ночью расти быстрее, — ответил Миша. — Ты же знал, что мускулы растут во сне?

— Впервые слышу, — ответил я.

— Поэтому ты и такой щуплый, — важно сообщил Иванов. — Но ничего, мы это исправим.

Мы шли по территории в потоке других первокурсников. Благодаря стараниям Мишани, я выглядел еще более-менее. Большинство первачей сейчас мысленно молили о смерти, а половина вовсе были еще пьяны, хоть и не понимали этого.

— Я все пропустил… — надулся я.

Блять! У меня было столько планов на эту пьянку! Я собирался перезнакомиться со всем потоком, чтобы стать в доску своим, может, познакомиться с кем-нибудь со старших курсов, а теперь я оказался в полной социальной изоляции и мой единственный знакомец — вот этот, исконно русский потомок жарких африканских просторов.

— Не знаю. Там скучно было. Девчонки выпили и тупо хихикали постоянно, парни молчаливые какие-то. Только что покушать можно было…

— Тебе лишь бы пожрать, Мишаня.

— У меня режим.

— Знаю-знаю, ты уже говорил.

— Печеньку хочешь? — внезапно предложил Миша.

Я с недоверием посмотрел на гиганта, щурясь от солнечного света и чувствуя, как к глазам подкатывает та самая похмельная светобоязнь вперемешку с головной болью, после чего утвердительно кивнул.

Как фокусник, Мишаня достал из своего портфеля пару печенюх, завернутых в салфетку. Вот уж где заботливая черная мамаша…

— Держи, — сказал мой сосед. — Мне печенье вообще нельзя, потому что…

— Режим, я помню.

— Сплошной жир в этом печенье, никакого белка…

— Угу, вредное, капец. Не ешь эту гадость, — согласился я, запихивая в рот уже второй кусок.

— Да и сахара в нем валом, что опять же…

— Полностью тебя поддерживаю.

— Лучше вот куриной грудки, да риса отварного. Или макарошек. Или гречи…

— Правильно, у тебя режим!

Я наконец-то посмотрел на своего соседа и увидел, как блестели его глаза. А смотрел он строго на мою руку, в которой я держал салфетку с печенюшками. И взгляд этот был голодный-голодный.

— Но вообще, наверное, иногда можно, — пожал я плечами. — Будешь?

— Ну только если кусочек… — смущаясь, ответил Миша.

Осторожно, словно это была драгоценность, Миша подцепил одну печеньку, после чего она моментально пропала в недрах черной горы. Для себя же спиздил, очевидно. Дал слабину. А сейчас решил избавиться, сбагрив мне. Но меня-то не проведешь. Эх, Миша-Миша, как же много нам предстоит работы по принятию себя…

Я только покачал головой и продолжил жевать. До главного учебного корпуса было еще минут пять ходьбы, как раз успеем доесть.

Ударная доза сахара из печенюх сделала свое дело — мои глаза немного открылись. Правда, ненадолго — уже к концу первой пары я распластался по парте и бессовестно дрых, как, впрочем, половина нашего потока. Мишаня же, как истинный дисциплинированный ботан, все аккуратно записывал за преподом в общую тетрадку. Кстати, первой парой у нас был этикет.

После мы выдержали спаренную лекцию по истории Российской Империи, во время которой Мишаня успел что-то схомячить из припасенного судочка, и на этом для первого дня все. В ректорате и студсовете понимали, в каком мы были состоянии, так что теория магии и практикумы унесли на конец недели, как и физическую подготовку.

В столовой, где сейчас на обед собралась вся гимназия, мы опять приковывали к себе массу взглядов. Половина глазела на меня — все же, первая дуэль в учебном году, да еще и между первокурсниками, вторая половина — на Мишаню. Точнее, на его поднос.

Не знаю, о чем договорился этот ирод с ректором, но при виде мощного негра кухарки и обслуга мигом засуетились. Специально для моего соседа откуда-то из недр кухни приволокли целую гору расфасованных по контейнерам порций, а на тарелку нагрузили риса, яиц, куриного филе, каких-то тушеных овощей, литровый графин со взбитой жижей непонятного происхождения и не бог весь что еще. По сути, только одной порцией Иванова можно было бы накормить четверых крепких мужчин, а соседушка собирался вхомячить это в одно лицо.

— Ты не треснешь? — спросил я, пытаясь втиснуться со своей тарелкой за стол, который был буквально завален едой соседа.

— Мне надо минимум шесть тысяч калорий в день и хотя бы четыреста граммов белка, иначе схудну, — прогудел Мишаня, резво приступая к поглощению пищи.

— Я боюсь спросить, что в графине, — сказал я, косясь на мутное пойло белесого цвета.

— Детское питание, — прогудел Миша. — Белка добрать… А то много кушать тяжело…

На эту жесть мне ответить было нечего, и я приступил к своему мясному рулету. Впрочем, поесть нам не дали. Только я отправил пару кусков в рот, к нашему столу подошла целая делегация старшекурсников.