Я дома

– Ты нервничаешь… – произнесла она куда-то в темноту.

Клим улыбнулся.

– Снаружи я нервничаю всегда больше, чем внутри. Даже сам удивляюсь, какой там штиль – ни намека на бурю. Ты знаешь, мне дед всегда говорил: «Самое главное – это холодная голова». Он знал, что я часто испытываю гнев. Гнев – это чувство Богов. Гнев подчиняет людей. Злость – это чувство людей. Со злостью можно справляться, а вот с гневом – нет. Потому что гнев этот не твой, а того, кто стоит у тебя за спиной и защищает.

– Твой дед был очень мудрый. Вы с ним общаетесь?

– Уже нет, к сожалению.

София кивнула, продолжая любоваться его четким профилем.

– Его сбила свадебная машина. Представляешь? Для кого-то этот день был самым счастливым в жизни, а для моей семьи стал очень грустным… Жаль, что мои дети не успели с ним познакомиться.

При слове «дети» у Софии екнуло в груди.

– Я, когда на секунду задумался, нужны ли мне дети, – продолжил он, – сразу деда своего вспомнил и так живо представил, как он мне говорит, не одобряя: «Что ж ты, пес, наслаждения только пришел получать? Мы зря, что ли, все тут выживали, чтобы ты, засранец, наш род решил оборвать?»

Клим усмехнулся. София молчала. Ее сердце по-прежнему больно сжималось, а в голове пульсировали грустные и тревожные мысли. Она ехала по темной дороге с совершенно незнакомым ей мужчиной, которого видела впервые в жизни, а знала как будто уже целую вечность. Она слышала, как ее разум пытается достучаться до здравого смысла и предупредить об опасности и боли, которая неизбежно постигнет ее душу. Слышала, но никак не могла противостоять. Она чувствовала свое дрожащее сердце и понимала, что что-то в нем сейчас зарождается, что-то очень важное и хрупкое, что-то такое, чем не захочется делиться ни с кем, чтобы ни в коем случае не расплескать…

Клим сбавил скорость, внимательно озираясь по сторонам. Увидев нужный адрес, он удовлетворенно кивнул, припарковал машину и набрал чей-то номер.

– Здравствуй, ты дома? Это Клим.

Ему что-то ответили.

– Я подъехал, – сказал он тихо, но уверенно, и начал выходить из машины.

– Ты езжай пока, – бросил он Софии. – Я позвоню.

– У меня же нет с собой прав, – пролепетала она.

– Все равно езжай, не жди.

С этими словами Клим вышел, оставив ее одну в авто.

Девушка тяжело вздохнула, перелезла, не выходя из машины, на водительское сиденье и, отъехав буквально метров двадцать от дома, приготовилась ждать, а ждать она умела… Видимо она в какой-то момент уснула, потому что не сразу услышала, как кто-то стучит в окно автомобиля. Открыв глаза, София увидела Клима и его холодные глаза.

– Можешь вернуться к дому? Нужно кое-что в машину положить.

Смутившись, она завела двигатель и медленно подъехала.

Клим был не один. Рядом с ним стоял высокий широкоплечий мужчина. В темноте было практически невозможно различить черты его лица. Он вручил Климу какие-то свертки, которые тот убрал в багажник, затем пожал ему руку – уверенно и твердо и, кивнув, зашагал в сторону своего дома.

Попрощавшись, Клим сел в машину и очень внимательно посмотрел на девушку. На секунду в его взгляде что-то поменялось, словно его случайно коснулся луч солнца, на мгновенье озарив мягким светом.

– Когда я был еще мальчишкой, я думал, что люди способны полюбить лишь однажды, – произнес он тихо и задумчиво. – Я был уверен, что у меня так и будет, но ничего не вышло. Я расстроился и долго не мог с этим смириться. А потом случайно увидел один фильм – «Бронкская история». Хорошая такая криминальная драма. Там один из главных героев сказал потрясающую фразу, которая крепко засела в моей голове: «В жизни позволено иметь только трех женщин. Они появляются, как великие боксеры, раз в десять лет. Мои три были в шестнадцать. Так тоже бывает…» До сегодняшнего дня в моей жизни, София, было две женщины…

Девушка встретилась с ним взглядом и ничего не ответила. Она почувствовала, как ее тело моментально охватила странная дрожь, отчего руки начали предательски трястись, и ей пришлось поспешно сцепить их вокруг коленей, чтобы Клим ничего не заметил. Все ее сознание и последние остатки здравого смыслы разрывало от миллиона вопросов, которые она, как бы ни хотела, не смела задать этому странному мужчине с холодными глазами.