Я досчитаю до пятидесяти

Наверное, сейчас самое время покинуть это место, но я зачем-то остаюсь. И весь вечер смотрю на нее. Прямо глаз не отрываю. Я вижу, как она общается с Максом и понимаю, что их связывают близкие отношения. Не постель, а что-то гораздо более важное. И от осознания того, что есть в ее жизни мужчина, не любовник, нет, это я пережил бы более спокойно, а именно мужчина, близкий, возможно такой же близкий, каким был когда-то я, у меня начинает болеть что-то в груди. Боль рождается возле сердца и разрастается, заполняя все тело. Меня сейчас разорвет от этой боли. Последний раз мне было так больно семь лет назад, когда после разговора с Пашкой и трех дней запоя, протрезвев и приведя себя в относительный порядок, я поехал к ней. Я уже припарковался, а она вышла из подъезда, села в такси и уехала. Я помчался за ней. Доехал до Шереметьево, потом бегал по залу вылета, искал. Нашел. Стоял в нескольких метрах от нее, наблюдая, как она регистрируется на рейс до Нью-Йорка. Проводил на паспортный контроль. И когда ее фигура последний раз мелькнула перед глазами и исчезла в недрах аэропорта, внутри появилась эта боль. Женщина моя, любимая, единственная, родная. Она улетала от меня, от нашей жизни, от всего, что нас связывало. Мне казалось, что мое тело пульсирует от боли. Что еще немного, и оно разорвется на части, пачкая стены и проходящих мимо людей моей кровью и кишками. А в голове вертелась только одна мысль: я сам все разрушил. Сам. Своими руками.

Вздохнул рвано, возвращаясь в реальность. Семь лет прошло. Она стоит недалеко от меня, другой мужчина обнимает ее и что-то говорит, прижимаясь губами к ее волосам.

А я слышу только одно: «Ты мне чужой человек».

Глава 3. Стася

Ничего в моей жизни не изменилось. Просто появилось ощущение, что Самойлов где-то рядом. На этой планете, в этой стране, в этом городе. Что мы можем встретиться. Случайно. Опять. Я не хочу с ним встречаться. Семь лет назад наша совместная жизнь закончилась. Я не хочу вспоминать. Но что мне делать с теми пятью годами, которые мы прожили вместе?

Со дня рождения Зины мы уехали вместе. Глеб просто сказал громко: «Дорогие хозяева, мы вас покидаем», посадил меня в свою машину и увез. Весь день мы катались по городу и говорили, говорили, говорили. Мы так спешили рассказать друг другу о себе, о своей жизни, о том, что происходило с нами до нашей встречи. Я держала его за руку, впитывая его слова, делилась своими, чувствуя, что с каждой секундой мы становимся ближе, прорастаем друг в друга. Мы остановились где-то поужинать, сидели друг напротив друга, продолжая держаться за руки и говорить. Спеша поделиться мыслями, чувствами, планами. На улице уже стемнело, зажглись фонари. И вдруг Глеб замолчал, вздохнул глубоко и произнес:

– Я не хочу расставаться с тобой.

– И я не хочу.

А потом он просто привез меня к себе в квартиру. А я просто осталась. На следующее утро мы перевезли мои вещи. Прожили два месяца, а потом поженились. И жили долго и счастливо. Но не умерли в один день. А просто расстались.

Последние несколько дней на работе выдались особенно напряженными. Подготовка к летней коллекции следующего сезона шла полным ходом. Модели уже пошли в отшив. Я дизайнер, я делаю сумки. Эксклюзивные сумки. Каждая сумка выпускается не больше, чем в десяти экземплярах. Мои сумки пользуются успехом, несмотря на их заоблачную стоимость. Еще пару лет, и состоятельные дамы будут записываться в очередь за моими сумками. Мне нравится моя работа. Нравиться осознавать, что за несколько лет напряженного труда, иногда даже без выходных и праздников, сумки от «Станиславы Воронцовой» стали признаком хорошего вкуса и высокого социального статуса их владелицы.

С тех пор, как мои сумки стати «трендом», приходится работать еще больше. Но я не жалуюсь. У меня нет семьи, нет детей и мужа. Могу позволить себе гореть на работе столько, сколько это необходимо.

Сегодня Макс пригласил меня на ужин. Иногда мы выбираемся с ним «на люди». Не знаю, зачем он это делает. Его часто узнают, подходят, просят автограф. По-моему, он не в восторге от своей популярности. Но регулярно, не реже одного раза в неделю приглашает меня в какое-нибудь людное место. Иногда я думаю, что этим он хочет показать мне серьезность своих намерений, так сказать.