Я досчитаю до пятидесяти... (СИ)

Стася продолжает свой допрос, а мне ужасно хочется есть. Последний раз я питался еще в Москве, в самолете только выпил кофе. Все это время был в каком-то мандраже, организм категорически отвергал еду. А сейчас увидел Стаську, понял, что прогонять меня она не собирается и зверски захотел есть. Мне бы мяса, но на завтрак мясо не предусмотрено, приходится обходиться булочками. Жую и попутно отвечаю на Стаськины вопросы. Она хочет знать, зачем я прилетел. А я совершенно не хочу придумывать причину, поэтому говорю правду.

-Хочу провести неделю с любимой женщиной.

Зеленые глаза удивленно распахиваются, как будто я сообщил ей, что земля плоская и стоит на четырех китах, а на Красную площадь только что приземлились марсиане. А мне становится очень интересно, по каким делам Стася прилетела в Италию.

- Рассказывай, что у тебя тут за дела, - прошу ее.

И она начинает рассказывать. Я внимательно слушаю ее и начинаю понимать, насколько сидящая передо мной женщина отличается от той мой жены. Раньше Стася была мягкой, домашней и ведомой. Она работала, конечно, и неплохо зарабатывала, но главным для нее все же была семья. Сейчас я вижу перед собой уверенную, достигшую успехов в карьере бизнес-леди. Она знает, чего хочет и знает, как получить желаемое. И эта новая Стася нравится мне даже больше. А еще я не могу не восхищаться ею. Она не сломалась, не опустила руки. Она придумала себе дело и сумела многого добиться. Я-то как раз понимаю, каких усилий ей это стоило. Мир бизнеса жесток, мир моды, наверное, еще жестче. Мне становится интересно узнать, каким был ее путь к успеху, но я боюсь, что мои вопросы заставят ее окунуться в прошлое, и она снова закроется, захлопнется от меня, как раковина моллюска. И все же рискую.

- Как тебе удалось?

- Что именно? - с улыбкой уточняет она.

- Сделать себе имя в мире моды, организовать производство, добиться признания и заработать деньги, - перечисляю я.

Стася наливает нам еще кофе.

- Я лежала на кровати в доме родителей, в Бостоне и жалела себя. Я чувствовала себя ничтожной неудачницей. И главное, мне некого было винить в случившемся, кроме себя. Я сама сварила свою кашу. И сама должна была ее съесть. А потом поняла, что пришло время встать с кровати и начать жить дальше.

- Ты винила в случившемся себя? - спрашиваю удивленно.

- Самойлов, - ее улыбка становится грустной, - ты мне изменил. А я тебя застукала. Взяла, так сказать, с поличным. Знаешь, есть такие женщины, которые винят себя в том, что муж им изменяет. Говорят, что я так сильно изменилась после свадьбы, не ухаживаю за собой, хожу по дому в халате. Или не так ему даю. Или еще миллион каких-то причин, которые вынудили мужа искать секс на стороне. Я себя не винила. Я знала, что ты трахнул другую, потому что хотел ее трахнуть. Хотя застать мужа в такой ситуации было шоком. Но дело не в этом. Я считала себя виновной в смерти нашего ребенка. Я говорила себе, что нужно было сразу, как только поняла, что беременна, лететь в Москву. Сейчас я понимаю, что не виновата. Никто не виноват. Генетический сбой, ошибка природы. Но такое бывает. Плод перестает развиваться. И даже если бы я была в Москве, Челябинске или Нью-Йорке, то, скорее всего, все было бы точно также. Я не обратилась бы к врачу, потому что у меня ничего не болело! Слишком маленький срок. Но это я понимаю сейчас. А тогда...Тогда я считала себя виновной. И думала, что ты не хочешь меня видеть из-за того, что я не смогла сохранить нашего ребенка.

От этих слов у меня холодеет сердце.

- Стаська, - аккуратно беру ее холодную руку, подношу к губам и целую нежную кожу ладони, - я очень хотел тебя видеть. Я хотел тебе сказать, что виноват перед тобой. И что люблю тебя. А еще, что если ты хочешь ребенка, то я все сделаю, но ребенок у нас будет.

Стася пристально смотрит на меня, но руку не убирает.

- Почему же ты не пришел? Если так хотел.

- Я ждал тебя в аэропорту. Видел, как Пашка тебя встретил. Поехал за вами. Сидел у приемного покоя. Утром опять приехал. Я хотел быть с тобой. Но Пашка просил не беспокоить тебя. Сказал, что от моего присутствия тебе станет только хуже. И Зина повторила то же самое. А еще она сказала, что у тебя не может быть детей, а у меня может. И это делает тебе еще больнее, - я говорил короткими, рубленными фразами.

Стася слушала внимательно, затаив дыхание.

- Потом я все же решился поехать к тебе. Подъехал к твоему дому и увидел, как ты в такси садишься. Погнался за тобой. А потом смотрел, как ты проходишь регистрацию на рейс в Нью-Йорк. Я провожал тебя в другую жизнь, Стаська.

- Почему ты на остановил меня? - хрипло спрашивает она.

- Не знаю. Наверное, потому, что чувствовал себя виноватым перед тобой. И не знал, как можно вымолить прощение. А еще я думал, что так будет лучше для тебя. Наверное, Пашка и Зинка были правы, когда говорили, что без меня ты станешь счастливее.

- Странное выражение "станешь счастливее", - медленно говорит Стася. - Неправильное. Счастье или есть, или его нет.

- Но ты же была счастлива без меня?

- Конечно, - отвечает она сразу. - А ты разве нет?