Я — «Дракон». Атакую!..

Передний край противника проходил здесь по ряду высот с очень обрывистым западным берегом Внизу лежал противопехотно-танковый эскарп — громадная отвесная стена высотой метров в пять. Глубоко в земле, под многорядными накатами, были хитро сработаны специальные бункеры От окопов и траншей к ним стягивались ходы сообщения На поверхности бункеры охранялись штормовыми самоходными пушками типа «артштурм» и «тиграми». Словом, это был хитро сработанный инструмент из механизмов, моторов и людей Пересекая запорожскую степь с севера на юг, стена «Вотан», по сути, являлась последним прикрытием мелитопольско-каховского плацдарма, за которым открывался кратчайший путь на Крым Не случайно немецкое командование усиленно стимулировало здесь свои войска: всем гитлеровцам, оборонявшимся на Молочной, выплачивали тройной оклад денежного содержания, в Берлине отбивалась особая медаль — «За оборону мелитопольских позиций».

А мы тем временем готовились к штурму, и 26 сентября после часовой артподготовки Южный фронт перешел в наступление. Прижимаясь к земле, медленно, натужно двигались цепи. Началась чрезвычайно трудная операция. Грандиозной панорамой разворачивалась она, выбрасывая все: людей, технику, огонь. Немецкие бомбардировщики шли группами по 25—30 самолетов в каждой, и в эфире стоял невообразимый хаос. Радиостанции командных пунктов, станции наведения, летчики — русские и немецкие — передавали команды, донесения, обстановку, звали, искали друг друга. Все ругались и говорили открытым текстом.

Мы прикрывали свои войска в районе Мелитополя. И вот как-то восьмеркой заняли высоту 3000 метров, сменив дежурившую группу. Вскоре, слышу, с земли передают:

— «Дракон»! С запада идет большая группа «хейнкелей», их сопровождают «мессершмитты»…

Оглянулся — действительно, целая армада, полнеба заняла Принимаю решение бить ведущего группы, дальше видно будет.

— Прикрой! — приказываю ведомому. Со мной летел опытный летчик — командир эскадрильи из 43-го истребительного авиаполка капитан В. Меркулов. Володя дело свое знал хорошо — такому бойцу что-то напоминать в воздухе было вовсе не обязательно. И мы ринулись в атаку…

В минуту атаки сосредоточенность и напряжение пилота настолько велики, чувства так обострены, а развязка приближается с такой неумолимой быстротой, что часто он просто не в состоянии что-либо сказать. А порой успевает сообщить что-то и умолкнет навсегда. Во время той нашей атаки воздушные стрелки «хейнкелей» времени зря не теряли: целый ливень голубых трасс обрушивался на наши машины Вспоминаю, нет — помню! — и сейчас эти трассы… Они стремительно обтекали мой истребитель — будто раскрытый веер, но струи этого смертоносного огня, к счастью, обходили машину. Я сжался в комок и уговаривал себя: «Ближе, еще ближе.» Огонь-то надо открыть, чтоб наверняка было. Наконец не выдержал и послал короткую очередь по хвостовому стрелку бомбардировщика — тот замолчал. Убил, видно. Стало полегче, и вот в следующее мгновенье я открыл огонь на поражение «хейнкеля». Машина, ведущая группу гитлеровских бомбардировщиков, загорелась, как бы нехотя накренилась и рухнула вниз. Вдруг в мою кабину буквально ворвался голос Меркулова:

— «Дракон»! Я…

По тому, как непривычно взволнованно и тревожно он звучал, я понял: случилась беда. Это уже потом, на земле, очевидцы боя — офицеры с пункта наведения — рассказали мне, что произошло. О том, как во время моей атаки ведущего «хейнкеля» из группы прикрытия свалился «мессер» Отсечь его огнем Меркулов уже не успевал. И тогда Володя решительно бросился под трассы между мной и противником. Я срезал «хейнкеля», а «мессершмитт» — машину моего ведомого. Грудью прикрыл в бою своего командира бесстрашный летчик, мужественный и благородный по духу человек, которому я остался глубоко признателен всю свою жизнь…

Владимир Меркулов не погибнет. Он вернется в родной полк и с ним пройдет в боях до конца войны, станет Героем Советского Союза, позже — генералом. И мы еще не раз вспомним те битвы, в которых вместе сражались…

Я забежал вперед. Пока еще войска 5-й ударной, 44 и 2-й гвардейской армий наносили главный удар по гитлеровским войскам на оборонительном рубеже по реке Молочной. Истребители дивизии полковника И. Т. Лисина прикрывали наши наступающие части, летали на сопровождение бомбардировщиков, штурмовиков, крушили наземные цели противника. Те же задачи, по сути, выполняли, делая по нескольку боевых вылетов в день, и пилоты 265-й дивизии. И все же пока еще корпус ждал — ждал, когда развернут свои боевые действия полки конно-механизированной группы фронта. Это чуточку тревожило меня: как же скоростным маневренным истребителям взаимодействовать с кавалерией?..