Я дрался на По-2

Я сделал 66 боевых вылетов. Шесть на Брянском фронте, потом полк вывели в тыл получать самолеты, а затем 60 на Первом Украинском фронте. По линии фронта я никогда не работал. Всегда уходили за линию фронта, в ближние немецкие тылы. Работали по площадям. Точечных ударов не было — не видно ничего. Линию фронта проходишь, там пожары, красные болванки летят туда-сюда. Ушел за линию фронта — сплошная темень. Если луна светит, то рельсы блестят, реку видно, лес темный на фоне снега очень хорошо видно. А в темную, безлунную ночь… зимой еще ничего, а летом — вообще кругом чернота сплошная, и только отдельные огоньки. А что это за огоньки, кто его знает. Указывают лесной массив, где воздушная разведка засекла скопление войск и техники, идем туда, кидаем на этот массив бомбы, а куда они попадут, черт его знает. САБов мы не возили. Штурман ведет самолет по курсу и расчету времени. Его задача была вывести на цель и сбросить бомбы. Он же высоту задает, предположим, 800–1200 метров. Выше не летали — расход топлива большой и при облачности ниже 400 метров не летали. Приходим на цель, штурман говорит: «Я сбрасываю бомбы». И все. Сбросил, и полетели домой. Дивизия трехполковая, полки по линии фронта расположены примерно в 50 километрах друг от друга. Посередине стоит мигалка, не прожектор, а именно мигалка — мощная электрическая лампа, которая мигает азбукой Морзе две буквы — положим, буква «А» — точка и тире. И буква «Т» — два тире. Как вышел на мигалку, от нее берешь курс на площадку и засекаешь время, поскольку знаешь точно, сколько от мигалки до нее. Каждый полк на эту мигалку выходит на своей высоте, с эшелонированием по 100 метров, чтобы не столкнуться. От мигалки я начинаю планировать с таким расчетом, чтобы подойти к плошкам на высоте сто метров. Эти плошки видны примерно с 3–4 километров. И вот уже здесь начинаешь делать маневр, искать землю, идти точно к первой плошке, держа вторую в створе. Садились всегда правее огня.

Первый боевой вылет, как я уже говорил, я совершил на Брянском фронте. Мы бомбили какую-то станцию. Мне дали штурмана, который не только уже имел порядка 400 вылетов, но и мог пилотировать самолет. Как потом выяснилось, ему было приказано, в случае, если я поведу самолет в тыл к немцам, меня пристрелить, а самолет привести на свой аэродром. Вот так! Поначалу не доверяли. В октябре 1943 года личный состав 387-го полка отправили в Алатырь на доформирование. Меня назначили командиром звена, присвоили звание «лейтенант». Получили самолеты, и в январе 1944-го полк полетел на фронт. На фронте полк фактически был расформирован, а летный состав с самолетами пошел на пополнение уже имевшихся полков. Вот так я попал в 620-й полк. Он был сформирован в Балановском училище. В полку было два типа самолетов — одна эскадрилья Р-5 и две эскадрильи на У-2. В 1942 году они летали с прожектором. Самолет подходит, руководитель полетов дает команду прожектору положить луч. И по лучу садились. Но однажды пришел немецкий бомбардировщик и шуранул серию бомб. Полк целую эскадрилью сразу потерял. С тех пор прожектора убрали, освоили этот новый метод по двум плошкам.

Дали опытного штурмана звена, имевшего тоже порядка 400 вылетов, Колю Кошелева, и мы включились в работу по уничтожению Корсунь-Шевченковской группировки. Летали бомбить хорошо защищенный аэродром Калиновка около Винницы. И вот приходим на цель. Забегали прожектора… А мы, как правило, набираем высоту побольше, а потом мотор задроссилируем и идем, чтобы звука мотора не было слышно. Один раз прожектор нас схватил. Я моментально ослеп. Коля мне в наш матюгальник кричит: «Закрой глаза, уткнись в кабину, и ничего не делай! Брось управление! Сиди, жди, пока не скажу открыть глаза! Надо минуту, другую подождать. А как самолет будет лететь, что будет с ним, мы сейчас не в состоянии ничего изменить». И мы повалились черт знает как. В какой-то момент он говорит: «Открой глаза и собирай шарики и стрелки, как тебя учили. Выводи самолет в горизонтальный полет». Я вижу скорость, высоту, «Пионер». Все это собрал. Вираж влево и быстрее к себе. Мы таким падением выскочили из луча. Если бы второй схватил — все, уже они не выпустят. Или тебя добьют, или все же успеешь не схватить снаряд и удрать от них.