Я дрался на штурмовике

– Было несколько вылетов. Летали туда мы несколько раз, вся дивизия летала, не только полк. Когда дивизия летала, то с нами первым летел 7-й гвардейский полк, а за ним 35-й. Эти массированные налеты практиковались летом 1944 года. Помню, меня поставили в последнюю эскадрилью. Значит, если немцы будут догонять, бить будут первым меня. Поэтому я набрал высоту на полкилометра больше. Смотрю, начинают наши атаку. Я захожу на берег, на вражескую территорию на высоте – в меня трудно попасть. Разгоняю скорость на пикировании и проскакиваю чуть не до середины Финского залива. А там есть надежда, что немцы побоятся меня догонять. Вот такой расчет. Заметно было, что я такие номера откалываю. Я и не скрывал. Потом через много лет Володька Орлов, уже инженер-полковник, подходит ко мне на улице в Москве:

– Привет! – говорит. – Слушай, как ты живешь?

Ну, я говорю:

– А ты как?

– Я в штабе работаю.

– Слушай, а помнишь, как мы чуть не столкнулись. Твой последний с моим последним. Потому что ты под углом.

Да, чуть не столкнулись… Покойный Володя боевой штурмовик 7-го полка, хороший толковый парень был.

– Расскажите, что вы помните о налетах на Финляндию?

– Вылетов на Финляндию у меня было всего два. Первый раз мы вылетели с Третьяковым. Он опытный, и старше на 9 или 10 лет, но раньше был истребителем. На штурмовиках он летал мало, и тут ему дали первое самостоятельное задание. Он меня берет, как своего заместителя, ведомым. Мы взлетели с аэродрома Гора-Валдай, вылетаем на Финский залив. Пролетаем между Кронштадтом и Шепелевским маяком и летим на Финляндию. Справа у нас остается Выборгский архипелаг, острова. А слева Финский залив. Там на мысу, по данным разведки, стоит дальнобойная батарея, которую нам поручено атаковать.

Удар по немецкой БДБ 21.10.1944

Третьяков точно выходит на цель, ну это и дураку доступно – она там, где мыс. Идем, вдруг я увидел – спереди идет в лоб нам самолет, говорю: «Самолет!»

И мы сразу стреляем. С пушек и с пулемета, сразу восемь трасс, мои и его. Этот самолет сразу «бульк» вниз и исчез. Мы атакуем эту батарею с планирования. Потом мы разворачиваемся, нас заносит на территорию противника, еще раз заходим. Спокойно вернулись назад.

Второй налет на Финляндию был странный. Мы с Ладновым Игорем уже садились на санитарный «кукурузник», чтобы лететь с Гора-Валдая в Ленинград, на Комендантский аэродром. Туда пригнали новые самолеты, и нужно было их облетать. Почему я взял с собой Игоря? Потому что у него в Ленинграде родственники, переночуем у них, утром облетаем самолеты и прилетим домой.

Но тут говорят, что самолеты немецкие летают. Сидим, ждем, вдруг к нам подходит матрос дежурный:

– Товарищ лейтенант, вас вызывают в штаб полка.

Я прихожу в штаб полка, мне говорят:

– Веди третью эскадрилью в бой. Кроме тебя, ведущих нет.

Я не любил такие экспромты, страшно не любил. С кем лечу? Кто? А кто у меня заместитель будет? Я назначаю Ивана Гаврилова заместителем, я его более-менее знал. Остальных летчиков вообще не знал и вообще не видел. И мы взлетаем, шестеркой. Надо лететь в Финские шхеры. Там между островов где-то четыре сторожевых корабля. А сторожевые корабли, это не катер какой-нибудь, это серьезное дело. И действительно, разведка точную информацию дала – в самом деле четыре СКР идут в строю «кильватер» между островами. И я завожу группу в атаку, ребята идут за мной, стреляют. Стрелок у меня тоже не мой. Требую от него докладывать о поведении группы. Все нормально – идут за мной, все атакуют…

Атаковали, разворачиваемся, чтобы вторую атаку сделать. Смотрю: один самолет не пикирует, а бросает бомбы с горизонтального полета, прямо вдоль этих кораблей. Я присмотрелся, запомнил номер самолета. И тут случается странная вещь, мы развернулись, чтобы уходить домой, и тут истребитель, наш «Як», сваливается прямо перед моим носом. Проваливается вниз и выходит на горку, а за ним «Фокке-Вульф»! Сам лезет мне в прицел.

Как только наш «Як» вышел из прицела, я ногой только направление поправил и дал длинную очередь по немцу с расстояния сто метров, не дальше. И немец начинает распадаться на куски и упал на воду. Вот такой был случай запоминающийся.

Удар по острову Соммерс 23.07.1944

– А премию за сбитый самолет вы получили?

– Нет. Почему? Я вел эскадрилью, в которой ведущего не было, а был бардак. Я привел группу домой, все целые вроде, все нормально. Пришел на стоянку, к летчикам. И хочу разобраться, почему один летчик не пикировал, а летел над кораблями и бросал бомбы с горизонтального полета. Я хочу его потрясти:

– Что ты делал? Почему?

Но тут шум, гам, порядка никакого нет. Кто-то кричит:

– Ура! Мы сбили! Мы потопили!

А я уже не ведущий. Они видели, что был сбит самолет. Все кричат: «Мы сбили». А я вроде как ни при чем. Я же в чужой эскадрилье.

Мне никто не докладывает, все поперли к майору Конькову, адъютанту их эскадрильи. Он там что-то записывает, про меня уже забыли и затолкали даже. И тут мне говорят: