Я дрался на штурмовике

24.3.44. Группа шесть Ил-2. Ведущий ст. л-т Филонов. В р-не Александровка на высоте 600 метров атакованы шестью Bf-109. Атаки производились сверху-сзади. В результате воздушного боя сбито 3 Bf-109, наши потери – 2 самолета. Воздушный стрелок Сазонов сбил один Bf-109, упал у развилки дорог 3 км южнее Анетовка. Л-к Черкашин сбил 1 Bf-109, упал в 0,5 км южнее Анетовка. Л-ки Серегин (будущий Герой Советского Союза, которому суждено будет разбиться вместе с Гагариным) и Мариненко пушечно-пулеметным огнем сбили 1 Bf-109, который упал в р-не станции Трипратное. Наши потери: сбито два самолета. Л-к Бурьянов упал в р. Южный Буг, л-к Семиренко упал на своей территории. Л-к Семиренко жив и вернулся в часть, воздушный стрелок и самолет сгорели.

Еще из сложных заданий – ловили мы в Югославии зенитный бронепоезд. Живучая сволочь была. Запасные пути для него оборудовали, тоннелей вокруг много было. Как засекут немцы подозрительную группу, смекнут: «Ага, охотнички!» Он и прячется. Но мы его все же накрыли, восьмеркой. Вел группу замкомполка ГСС Михайлов. Ему в этом вылете фугасным снарядом вырвало здоровенный кусок крыла. Мы его предупредили, и он осторожно тянул машину, а над аэродромом, видимо по инерции, стал выпускать закрылки – один вышел, а второй нет. Самолет перевернулся и рухнул прямо на «Т».

Если говорить о вооружении штурмовика, то самыми точными были пушки и пулеметы. РС хороши были только по площадным целям, в танк ими попасть крайне сложно, только если случайно. По точечным целям работали пушками, ВЯ – оружие мощное, запас – 300 на ствол. По танкам самое эффективное – ПТАБ, конечно. Это штука зверская! Несешь их по 128 штук в люках, и вот представь, обнаружена, к примеру, колонна в 10 танков, и шестерка штурмовиков на эту колонну вдоль дороги заходит. Первый идет – последовательно свои четыре люка разгружает, второй, третий, четвертый… пройдет шестерка – смотришь, два-три танка горят, вот тебе и успешный боевой вылет.

И. К. А вас самого сбивали?

– Мне самому сбитым побывать не пришлось. Два раза садился на вынужденную, оба раза на свой аэродром. И серьезных ранений, слава Богу, не было, броня спасала. Как хороший зонт от дождя. Заходишь в атаку и прямо чувствуешь, как по корпусу долбит, по плоскостям, по стеклу. А хоть бы что! Потом уже прилетишь, будут головой крутить – как это ты с таким ободранным хвостом и дырками в плоскостях и не упал. Один раз 20-миллиметровый зенитный снаряд на излете мне прямо в бронеспинку кабины попал, но не пробил. Контузило меня тогда…

И. К. В каких больших операциях вы еще принимали участие?

– Во время Ясско-Кишиневской операции бои были серьезные. Особенно запомнилось одно задание… В районе Тирасполя навели нас на лощину, где находились танки противника. Мы их с воздуха не видим, а командир дивизии – он на станции наведения был – их видит и приказывает: бейте по оврагу, там они, замаскированные. Первый заход делали вслепую. С 1600 метров мы их просто не видели. Пошли вниз, друг за другом, поочередно. Сбросили ПТАБ, и на выходе наконец увидели эти танки. Они были замаскированы, но стояли тесно, и часть бомб все равно попала. Танки загорелись. Ну, мы уже в кругу, и начали. В конце концов там все горело и взрывалось.

И. К. А немцев вам живьем видеть приходилось?