Я дрался на Т-34. Книга вторая

В начале 1944-го вступили в бои под Каменецк-Подольском. Помню, на окраине населенного пункта в капонире стоял немецкий танк «тигр». Получилось так, что я шел прямо против него. T-VI намного отличался от нашей машины. Наша машина превосходная, но у них был сделан электрический пуск пушки и пулеметов, поворот башни… А у нас командир машины был как работник цирка. Правой рукой он поворачивал башню, левой рукой пушку. Стоишь фактически на левой ноге, а правая на ножном механическом спуске, и кроме того, ей же тыкаешь механика-водителя — вправо, влево, по голове — короткая. Идешь, тебя вот так трясет: кусочек неба, кусочек земли. А механический спуск — это же система рычагов. Пока эти рычаги сработают — цель уже ушла. А у немцев все было электрическое! К тому же «тигр» мог пробить нашу «тридцатьчетверку» с дистанции полтора километра. А у нас же стояла 76-мм пушка. Мы могли поражать немецкие танки типа «тигр» на расстоянии 400–500 метров. Я шел, маневрируя туда-сюда этаким зигзагом: мы с механиком-водителем эту систему еще раньше отрабатывали. Когда я подошел на близкое расстояние, механику по голове: «Короткая!» «Тигр» начал разворачиваться — хотел уходить — и подставил нам борт! Я произвел выстрел, вижу, что мой снаряд попал, немецкий танк загорелся. Тогда я прекратил стрельбу. Думаю: «Пойду дальше». Но, оказывается, мой снаряд попал в трансмиссионное отделение. Немцы этим моментом воспользовались, развернули пушку и произвели выстрел по моей машине. Снаряд попал нам в правую сторону под башню: заряжающего разорвало на куски, радисту снесло голову… У механика-водителя люк на защелках был приоткрыт. Он крышку открыл и выскочил. Я тоже попытался выскочить, но мой люк был закрыт. Открыл — тут же возникла тяга, и пламя потянулось ко мне. От танкошлемов идет четырехжильный провод к радиостанции и ТПУ. Я выскакиваю, а выдернуть фишку из гнезда забыл, и меня сдернуло обратно в горящий танк… Потом я не помню, как выскочил, что, где… Каким-то образом мне удалось отбежать метров на тридцать, и тут сдетонировала боеукладка… Ничего не слышу, выговорить ничего не могу! Меня даже не царапнуло, только контузило… Пришел в себя в медсанбате, где пролечился дней десять. Тут уже начал немножко говорить и слышать. За этот бой я был награжден орденом Красной Звезды.

Вернувшись в батальон, вступил в дальнейшие бои — как раз в это время мы подошли к городу Каменец-Подольскому. Помню, в боях на подходе к городу у нас почти кончилось горючее. Ночью немцы сбрасывали с самолетов горючее своим частям — на парашютах мешки с торцевыми подушками. Немножко не рассчитали, и большая их часть попала к нам. Сперва мы думали, что они нам набросали какие-то новые бомбы. Мол, дотронешься и взорвешься. Мы же молодые, пацанята еще, — нам интересно. Привязали трос к одному такому мешку, подвели к танку, дернули — не взрывается! А когда разнюхали, что это солярка, — давай кто больше натаскает. Заправили танки и уже тогда пошли на Каменец-Подольский. Немцы в городе бросили целые колонны машин. Весна, грязища непролазная, танки еле шли — не то что колесные машины. Трофеев было очень много! По итогам операции я был награжден орденом Красной Звезды. Так за одну операцию получил два ордена. Когда закончились основные бои у Каменец-Подольского, мы пошли дальше, на Тернополь. Освободили город Коломыя Ивано-Франковской области и встали в «маленькую оборону». Впереди нас стояли штрафники, потом мы стояли с танками, а уже потом, оттянувшись назад, стояла наша пехота. Там нам и вручили ордена.

В обороне стояли около месяца. Получили танки — меня назначили командиром взвода и дали Т-34–85. Их пригнал командир взвода нашей роты старший лейтенант Коля Потапов: на одном танке он остался сам, а я принял вторую «восьмидесятипятку». На этих машинах был поставлен новый прицел ТШ-15, электрический спуск пушки и пулеметов, электромотор поворота башни. Эту машину я не знал, и Коля меня учил. Зато я ему передал свой боевой экипаж, а его, молодой, принял, и начал готовить его к последующим боям. Мой механик-водитель Витя Кожевников ушел к Потапову, но перед этим передал свой опыт молодому, что оставался в моем экипаже.