Я дрался на танке. Продолжение бестселлера «Я дрался на Т-34»

В начале января я с несколькими товарищами выехал в Челябинск на танковый завод. К сожалению, нас там не приняли, так как офицеров, ожидающих материальную часть, было там предостаточно, и нас отправили в Омск на танковый завод. На Омском танковом заводе сборка танков была чуть ли не индивидуальной — всего 10 танков в сутки. Тогда как Челябинск выпускал более 60 танков в сутки. Омск — один из последних городов на восток от Урала, где я был во время войны. Январь — самый холодный месяц в Сибири. Казармы, где нас разместили, отапливались, как говорят, чуть-чуть. В казарме было холодно, спали мы, как правило, одетые. Кормили нас с учетом военной обстановки довольно прилично. С утра мы уходили на танковый завод, где было несравненно теплее. Мы практически занимались комплектацией наших будущих танков. Получали корпус танка и с ним ходили по заводским цехам, комплектуя всем необходимым. По мере готовности танков для одной роты, то есть десяти танков, уже сформированной танковой ротой выезжали на полигон для практических занятий. Занимались в основном стрельбой и вождением по определенной программе. После напряженной учебы формировали уже боевые танковые роты для направления на фронт.

Наша рота укомплектована и во главе с капитаном Карпенко — командиром роты — погрузилась в эшелон. Везли нас чуть ли не безостановочно и почему-то через Москву. Мы были рады, что увидим столицу, а может быть, посчастливится несколько часов побыть в Москве. Но в Москве мы успели только набрать кипяток на Курском вокзале, и буквально через час-полтора наш эшелон двинулся дальше, на Украину. Ехали мы со скоростью лучших экспрессов. Наш эшелон прибыл в район Кривого Рога в состав 3-го Украинского фронта. Наша рота влилась в состав 135-й танковой бригады 23-го танкового корпуса. Корпусом командовал талантливый генерал Пушкин.

В составе бригады и корпуса я участвовал в освобождении юга Украины. Бои были очень напряженные, но радовало то, что теперь мы диктовали немцам нашу волю, гнали мы их по всем правилам военного искусства, окружая и уничтожая мелкие и крупные группировки. Особо напряженные бои шли по окружению и уничтожению большой группы немцев в районе Березнеговатое — Снегиревка. Преследуя отходящего противника, мы освобождали города и населенные пункты. При освобождении Нового Буга мой танк был подбит, точнее, снаряд противника попал в пушку и ствол пушки был отбит. Но так как с танком ничего не случилось, я до конца операции (до выхода в район Тирасполя) так и воевал без пушки, уничтожая прорвавшихся из окружения немцев пулеметом и гусеницами.

Никогда не забуду, как командир бригады полковник Безнощенко вызвал меня к себе (тогда наш взвод охранял КП бригады) и сообщил, что большая колонна немцев движется по дорогам и без дорог на запад, пытаясь вырваться из окружения. Все танки бригады были задействованы, поэтому мне приказали своим танком (без пушки) ворваться в колонну, создать панику и закрыть выход немцев из окружения. После долгих и непрерывных дождей дороги почти были непроходимы, фактически дорог уже не было, была ужасная распутица. Немцы шли колонной, пешком, верхом, везли всякое барахло на быках, коровах, лошадях. Одним словом, картина была трагикомическая. Танком мы врезались в колонну, давя немцев, а у немцев не было сил даже разбежаться или убраться с дороги. Развивая наступление, наш корпус и бригада участвовали в освобождении многих населенных пунктов и городов, в том числе Новая Одесса, Березовка, Раздольная. Там особых боев уже не было, немцы так и ушли оттуда, ни в Тирасполе, ни в Бельцах не было серьезного сопротивления.

Преследуя немцев, я со своим взводом (меня уже назначили командиром танкового взвода) вышел в район заселенного пункта Малосоленая Вознесенского района. Мы двигались по заранее намеченному маршруту, но в деревне меня пытался остановить какой то гражданский человек, махая руками, чтобы я не проехал по дамбе на окраине деревни. У меня появилось подозрение, что это один из тех, которые ненавидели нас, воинов Советской Армии, ярые националисты. Но оказалось, что он пытался остановить нас, чтобы мы не пошли по дамбе. Дамба была насыпная. С одной стороны маленькое озеро; как мы потом узнали, местные называли его ставком. А с другой стороны был глубокий овраг.

И как было обидно, когда на середине этой дамбы мой танк сполз в овраг, откуда своим ходом мы не могли выйти. До боли было обидно, что я со своим танком почти три дня не мог участвовать в преследовании немцев, пока наша эвакослужба не вытащила мою машину из этого глубокого оврага.

Заправили мы свой танк, взяли еще одну двухсотлитровую бочку с дизтопливом и стремительно двинулись по маршруту нашей бригады. Вскоре мы уже были в составе бригады. Преследование противника продолжалось. Бригада приняла участие в освобождении Молдавии и вышла в район Тирасполя. Но так как в бригаде уже не оставалось танков, она вышла из боев на отдых и для получения материальной части. Небольшая группа офицеров осталась без танков, получение их затягивалось.