Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

Честно сказать, я иногда логики действий немецких летчиков вообще не понимал. Представь, вот ходит на­ша шестерка, патрулирует район, на 3000 метров. Пункт наведении докладывает: «Сокол», внимание, к вам на 3500 подходит восьмерка «мессеров». Ясно, и мы боевым разворотом уже на 4000. Восьмерка «мес­серов» подошла, а мы уже выше их. Что делать нем­цам? Надо, конечно, с нами бой принимать,' но тогда придется драться на «горизонталях», потому как, ата­куя на вертикальном маневре, они скорость потеряют. А что делали немцы? Форсаж, пикирование и в сторо­ну — набирать высоту. Пока они ее набирают, нас пункт наведения уже перенацеливает: «Внимание! Подходят две девятки «Юнкерсов-88»! Немедленно атакуйте!» Мы в пикировании на «юнкерсы». «Юнкер-сы», видя, что на них в атаку идут советские истребите­ли, тут же избавляются от бомб, разворачиваются и на форсаже «домой». Бомбометание сорвано. Мы за «юн-керсами», они от нас. Оглядываемся, а «мессера» уже сзади и выше нас, тоже пикируют, гонятся, но за нами. Догоняют. Та-ак... Хоть и хочется сбить «юнкерс», но дуриком погибать из-за этого не стоит. Боевой разво­рот, и заходим на «мессеры» в лоб. Они, не принимая нашу атаку, уходят кабрированием. На этом все закан­чивается.

Приземляемся довольные страшно: «Ну, мужики, как мы немцев шуганули?! Лихо?! Лихо!» Я потом ду­маю — ну, ладно, мы налет сорвали, а для чего немцы прилетали? Ну какой смысл был в этом вылете?

— Кстати, насчет экипировки, как у нас со снаб­жением летчиков дела обстояли?

— Да по-всякому. В принципе неплохо, но не шико­вали. Иногда самому надо было покрутиться, чтобы по­ложенное получить.

— Комбинезоны какие использовали?

— Да все, и летний, и зимний, и демисезонный.

—  И в зимнем летали? Он разве подвижность не ограничивал?

—  Бывало, летали и в зимнем. Подвижность он, ко­нечно, ограничивал, но тут кабина «яка» выручала. В «яке» особо сильно корпусом вертеть не надо, обзор и без этого хороший, ты, главное, головой крути.

Потом завели меховые куртки, это поудобнее ком­бинезона.

Летом, в жару, часто вообще летали без комбинезо­на — шлем, очки, перчатки и обычная форма — «х/б» гимнастерка, шаровары. Все. На ногах сапоги, когда хромовые или яловые, а когда и обычная «кирза». Что есть, то и выдадут. Зимой — унты.

—  Как вы сбили свой «мессер» и два «лаптежни-ка», я узнал. А как вы сбили третий Ю-87?

—  Там совсем просто получилось. Было это уже во время Львовской операции. Мы возвращались с зада­ния, сопровождали штурмовиков «домой». А нам на­встречу девятка «лаптежников», тоже возвращались с задания. Без прикрытия. У нас приказ строжайший — при сопровождении ударных машин истребителям при­крытия запрещается отвлекаться на выполнение других задач, в том числе и на атаку вражеских бомбардиров­щиков. Вот смотрим мы на эти Ю-87, «облизываемся». А последний в девятке «юнкерс» сильно отстал от строя — видно, был подбит над целью. Уж такой случай упустить было бы совсем непростительно. Мой комэск мне и скомандовал: «Кожемяко, атакуй отставшего! Только быстро!» Ну, мне два раза приказывать было не надо. Газ, спикировал, поднырнул снизу, сблизился, дал очередь по кабине немца и опять в строй. На все ушла одна минута.

—  Ю-87 было легко сбить?

—  Все сбить легко, если зашел правильно и стреля­ешь правильно. Это же правило относится и к Ю-87. Ес­ли начнешь по нему абы как стрелять, то не собьешь — «лаптежник» хорошо забронирован был, планер очень прочный. Живучий самолет.

При правильно организованной атаке никто не усто­ит. Например, ты знаешь, что в нашем полку сбили ре­активный самолет Ме-262?

Рассказываю. Первый раз этот «мессер» я увидел так — я был в дежурной паре, а он прошел над нашим аэродромом. Мы тогда стояли километрах в 25 от Бер­лина. Он пролетел над нашим аэродромом и буквально на глазах у нас стал штурмовать автостраду Бреслау — Берлин. (А движение на ней было интенсивным — гото­вилась Берлинская операция.) Наделал он там дел — дым, пожар, взрывы боеприпасов. Потом на штурмовку этой автострады реактивный «мессер» стал летать по­стоянно, раз в два-три дня, совершенно не обращая внимания ни на наш аэродром, ни на наши истребите­ли. Кроме того, этот немец летал и с пропагандистской целью — бросал листовки с обращением Гитлера в ок­руженные нашими войсками Бреслау и Шпандау (кото­рые к этому времени были в нашем глубоком тылу). Текст этих листовок был примерно такой (нам перево­дили): «Герои Великой Германии — не сдавайтесь, дер­житесь! Осталось совсем немного времени, когда я применю новейшее оружие и мы разобьем большеви­стские орды! Знак правдивости моих слов — этот но­вейший самолет! Скоро у нас таких будут тысячи! Дер­житесь — победа близка!» (Эти города и держались. Они были уже в плотной осаде, а в них трамваи ходили, заводы работали.)