Я дрался с асами люфтваффе

А знаешь, как подготовка наших летчиков проходила? В начале войны был запрещен высший пилотаж! Когда я переучивался на И-16, так Новожилову говорю: «Покажи, как бой вести, я же после «СБ», там никакого пилотажа». Он отвечает: «Во-первых, пилотаж запрещен, во-вторых, в бой попадешь — сам будешь крутиться как надо. А не сможешь — значит, собьют». Вот такое обучение! Но я-то хоть имел опыт, большой общий налет днем и ночью, а эти пришли… Их надо было еще год учить! Не меньше! В последующем были созданы так называемые запы. Но и там недостаточно учили. Там должны были обучать воздушному бою и всему прочему, но в запах жаловались, что горючего не дают, запчастей на самолетах нет, все шло на фронт.

А ведь 20-й полк летал на «киттихауках». Вот этих сержантов надо было переучивать на них. «Киттихаук» — сложный самолет. На разбеге, если резко взять ручку, чтобы поднять хвост, его начинает разворачивать. Так же и при посадке. А как только он начинает разворачиваться, накреняется и ломает консоль. Каждый полет молодые ломают самолеты… Потом я все-таки сбежал с этого полка. Что я буду делать с этими сержантами? Убьют же! Подобрал четверых летчиков, получше, и перебрался опять в 19-й гвардейский полк, где возглавил третью эскадрилью.

Мы чуть позднее молодежь так старались вводить. Брали по одному человеку в группу из 6—8 самолетов. И то однажды был такой случай. Взяли одного ведомым к командиру эскадрильи Мироненко. Завязался бой. Этот новичок ошалел, уцепился за Мироненко и стреляет по нему. То есть он уже не различал, где какой самолет. Мы ему кричали по радио, а тут же бой идет, не до этого, а он еще и по нашим стреляет. В конце концов немец зашел и сбил его. Вот такой был случай.

— У вас основная результативная боевая работа связана с 1942 годом?

— Да. Основная интенсивность боевых действий на Севере была в 1941—1942 годах. Тогда немцы рвались к Мурманску. А потом были уже эпизодические бои. Но все равно потери шли… Бочков погиб. Иван был хорошим парнем. Он до войны был в 147-м полку, считался плохим летчиком. Отличником он не был, но и хулиганом не слыл. Говорили, что был он какой-то забитый. У него была симпатичная жена, но блядь, извини за выражение. Со всеми гуляла… А когда война началась, все семьи были эвакуированы. Оставшись без жены, Иван стал летать хорошо, выпрямился: такой красивый парень, все девки вокруг него крутились. Но он скромный был в этом плане и хорошо воевал, получил звание Герой Советского Союза. И вот погиб… Как, я не знаю.

Кроме того, в конце 1942 года меня второй раз подбили, и пришлось мне садиться на лес. В итоге сломал позвоночник. Хорошо еще, что приземлился недалеко от аэродрома и меня тут же начали искать. Если бы не нашли, я, наверное, там бы и замерз, поскольку из-за травмы позвоночника сам вылезти из кабины я не мог. Сейчас на кагэбистов бочку катят, а у нас был представитель Смерша, бывший инженер из Ленинграда, хороший мужик, старше меня. Я с ним дружил до самой его смерти. Так вот он возглавил группу поиска, которая меня вытащила.

Пока меня не было, командир полка Новожилов 12 марта 1943 года угробил почти всю мою эскадрилью. Немножко вернусь назад в своем рассказе. В самом начале войны полком командовал Николай Иванович Шмельков, но он у нас пробыл недолго, и командиром стал Георгий Александрович Рейфшнейдер.

Командир полка Георгий Рейфшнейдер у самолета Р-39 «Аэрокобра»

Он сам летал не часто, но умел организовать боевую работу. Он первый стал проводить разборы каждого боевого вылета, вырабатывать вместе с летчиками тактику действий. Он не указания давал, а позволял летчикам принимать решения. Поэтому при нем полк здорово поднялся. В середине 1942 года Рейфшнейдера, сменившего фамилию на Калугин, забрали командиром дивизии штурмовиков. Ходил тогда такой анекдот. Один говорит: «У нас командир дивизии Калугин, такой толковый». Второй: «До чего ваш Калугин похож на нашего Рейфшнейдера». Мы просили поставить командиром полка Кутахова, но назначили Новожилова. Это был «колхозник», уже в то время практически пожилой дед. Он страшно боялся начальства, и если что скажут сверху, так спешил выполнять, не думая. В тот день ему позвонили на командный пункт, приказали поднять эскадрилью. Он дал ракету в воздух, не глядя, что кругом немцы ходят. На взлете сбили четверых. Вот говорят, что немцы были рыцарями. У меня ведомым был Ивченко, такой высокий, симпатичный парень, я из 20-го полка его забрал. Так он сел вынужденно на озеро. Как сядешь — надо за самолет прятаться, а он от самолета побежал. И фашисты расстреляли его на земле. Вот какое рыцарство!