Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

Были промахи, потому что мы настолько были молоды, что многого не знали. Как-то раз я заметила, что на нейтральной полосе, ближе к немцам, поблескивает все время стереотруба на солнце. Я, естественно, пришла и доложила. Мне сразу – ты его обнаружила, и ты будешь его брать со своим отделением. У меня тогда уже было свое отделение, и мы подготовились. Следим за ним, было солнце, стереотруба блестит – а он как играется, то в одну сторону, то в другую повернет. Тоже молодой, не соображал. Ночью мы его оглушили, вытащили, притащили в штаб. Мне все говорят: «О, Альбина, очередной орден!» Подначивают меня. Я даже не успела умыться, как меня вызывают в штаб. Мои ребята говорят: «Ну, за очередным!» И я такая довольная в штаб иду. Ворвалась в землянку, доложила, что я такая и сякая. Начальник разведки сидит и говорит: «Кого ты сегодня привела?» Я говорю, что не знаю, я звания не смотрела, документов нет, я все сдала. Нет, он говорит, подумай, кого ты сегодня привела. Оказывается, наши артиллеристы посадили своего наблюдателя, и я его приволокла. Когда уже все рассмеялись, встает этот детина, бросается на меня. Он бы меня убил, честное слово. Они просто посадили наблюдателя, никому не доложили, а тот тоже молодой, играется стереотрубой, туда-сюда. Потом долго про меня анекдоты ходили. Разведка ведь, как правило, рядом со штабом. Идешь, и все спрашивают: «Альбинка, ты кого сегодня приведешь?» Вот такие шутки были. Война есть война, там было все.

Представление на награждение А.А. Гантимуровой медалью «За отвагу».

Все ордена я получила за разведку, за пленных. Но самая дорогая награда – это медаль «За отвагу». Она у меня старого образца, и все мне говорят: «Что ты ленточку не сменишь?» А я говорю: «Не хочу, это у меня самая дорогая награда». Разведка боем. И очень трудно подняться, когда делают артиллерийский налет, потом его переносят, и нам надо вставать и бежать вперед и там брать кого-то. Это рассказывать так легко, а когда лежишь, через голову летят снаряды, пули и все что хотите. Прекратили огонь, перенесли дальше, и мы должны вставать и бежать. Залегли все, пехота залегла, и не поднять ее. Это такое чувство, и я сама испытала это чувство, когда кажется, что земля держит. Все отяжелело, ни ногу не поднять, ни руку не поднять. Вот она держит тебя. Я это испытала, и поэтому я об этом говорю. И у всех это было. Тогда командир крикнул: «Альбина, сними шапку!» У меня волосы были длинные. Сначала мне косы финкой пилили – не было ножниц, отпилили одну короче другой. Смех один, с меня можно было шарж рисовать. И он крикнул – чтобы все видели, что это девчонка. И этот крик и призыв – я встала и закричала: «вперед!». Все парни встали и пошли вперед. Но все равно все сложилось для нас тогда неудачно, мы до конца не довели начатое. Но после боя подошел ко мне командующий, взял руку и просто положил туда эту медаль. А ребята потом надо мной подтрунивали как могли – документов-то у меня не было. Страшно нас удивило, когда адъютант принес мне удостоверение уже много времени спустя. Ведь мог же забыть – ну дал и дал, и что? До чего люди были обязательные, даже в такой момент. Это самая дорогая моя медаль. Остальное все – «Звездочку» одну я получила, наверное, за общий ход боевых действий. Тогда награждали всех разведчиков, и меня в том числе, – за бои и за разведку, так, наверное. А «Славы» второй и третьей степени – только за пленных.

Перед выходом в разведку у нас было такое особое состояние, нервное напряжение такое, что лучше было лишний раз не подходить к нам и вопросов не задавать. Как-то раз шли мы уже к передовой на задание, а там сидел взвод пехотинцев и лейтенант молодой с ними. А я, когда ходила, шапку держала в руках, и было видно, что я девушка. Этот лейтенант мне и говорит: «Эрзац-солдат, а ты куда?» Меня это «эрзац» так взбесило, что я подошла к нему и два раза ему по лицу изо всех сил врезала прикладом автомата. И дальше пошла. А поиск сложился неудачно – бывает так, как запнешься в начале, так все идет не так. Обнаружили нас, и мы отошли. Пришла в штаб докладывать, что задание, мол, не выполнено. А меня спрашивают в штабе: «А что еще случилось, когда туда шли?» Я говорю: «Да ничего не случилось, все как обычно». Они говорят: «А это что?» – и выводят этого лейтенанта, а он весь забинтованный, не узнать. Я ему, оказывается, челюсть сломала. А я уже и забыла о нем. И вот он в дурацкой ситуации – что он будет говорить, что его ранило? Меня обещали посадить в яму – на передовой губа была в яме или большой воронке, но все обошлось.

Наградной лист А.А. Гантимуровой на орден Красной Звезды.