Я дрался в штрафбате

Если бы у нас были саперные лопаты! Сколько бы жизней мог спасти этот простой инструмент! Но их не было… Видимо, командование посчитало, что задержки, попытки укрыться помешают проведению операции, поскольку день уже клонился к вечеру, а закончить все планировалось до темноты. И мы бежали, бежали один за другим.

Нам даже запрещено было развертываться цепью. Уцелевшие солдаты собирались у основания железнодорожной насыпи. Подошел к нам и наш взводный. И сказал, что недалеко за насыпью — немцы.

А они начали обстреливать нас из минометов. Я зачем-то полез наверх по насыпи. Но взводный, страшно матерясь, схватил меня за ногу и стащил вниз. В этот момент рядом ударила мина. Взрывом меня отбросило в сторону, я почувствовал очень сильную боль в правой ноге. Услышал крик взводного. Пополз к нему. Он кричит, что ранен в голову. Я пощупал его голову и тут же отдернул руку: у него в затылке торчал большой горячий осколок.

Уже начинало темнеть. Немного отлежавшись, взводный попросил меня помочь ему подняться, так как он услышал голоса санитаров, которые громко кричали, выискивая раненых. Я помог ему, и он позвал санитаров. Появление санитаров на этом участке было настолько неожиданным, что взводный сам удивился этому. Мало того, что они появились, так еще с таким замечательным средством, как собачья упряжка с волокушей. Он-то знал, что ничего подобного для нас, штрафников, не предусматривалось. В нашем взводе была группа молдаван, которые совершенно не понимали по-русски. Эти несчастные, ничего не понимая, действовали, только глядя на других, подражая им. И вот когда санитары укладывали взводного на волокушу и меня забирали с собой, эти молдаване решили, что надо уходить и им. Они стали отходить. Взводный, собрав силы, закричал на понятном для всех языке и, схватив автомат, дал очередь над их головами. Они поняли и поползли обратно. Кучка оставшихся солдат со страхом смотрела, как увозят их единственного командира, единственную надежду на спасение. А немцы были совсем рядом.

Так я попал в санбат, а потом в госпиталь. Закончился день 26 марта, седьмой день после моей мобилизации в армию.

Потом я месяц был в госпитале. Догнал свою часть уже на берегу Балтийского моря. Полк вел бой по захвату полуострова Вустров. В последние дни апреля я догнал свой 47-й стрелковый полк.

Со мной решили разобраться, что за солдат к ним прибыл. Для этого направили к штабным писарям. К моему удивлению, они мне сказали, что я не их солдат. Я начал спорить. И предъявил красноармейскую книжку. Они пошли рыться в архивах и потом мне сказали, что я, рядовой 1-й роты, 26 марта 1945 года погиб в боях с фашистскими захватчиками и захоронен в братской могиле на подступах к Данцигу у ж/д моста. Там, в братской могиле, лежит вся 1-я штрафная рота, кроме меня и того лейтенанта.

Для чего же был тот «бой»?

Об этом рассказал мне уже летом 1945 года старый солдат, сержант Дубина, с которым я познакомился в полку и подружился. Он — кавалер трех степеней ордена Славы. На фото мы с ним вместе.

Вот его рассказ.

«На этом участке фронта у злополучного моста под Данцигом, где в дюнах засели немецкие снайперы, у наших были очень большие потери. И командование решило временно отвести с этого участка войска, а вместо них ввести подразделения штрафников, вооружив их фаустпатронами для полной гарантии того, что немецкие снайперы не покинут позиции, пока не закончат «работу». Немцы очень хорошо знали боевые качества своих «фаустов» и умело их использовали. Особенно они допекали наших в боях под Данцигом. На всех прифронтовых дорогах они расставили штабеля ящиков с ними, чтобы каждый немецкий солдат при нужде мог ими воспользоваться. Все немцы были обучены стрельбе из них. При наступлении эти «фаусты» достались нам в громадном количестве. Командование вспомнило о них, когда возник вопрос ликвидации снайперов. Тут родилась идея с целью сохранения живой силы, которой доверяло командование, пустить на этом участке штрафников, не тратя времени на их обучение, поручив им роль живых мишеней. Командование знало, что немецкие снайперы со свойственным им педантизмом будут добросовестно «работать», пока не закончатся «мишени».

Расчет командиров оказался правильным: снайперы были задержаны на этом участке. Боевая операция была проведена на флангах, и вполне успешно. А судьба штрафников никого не волновала. И даже похоронок никому из родных не отправили».

Волков Анатолий Иванович Интервью Артема Драбкина