Я другая

— На самом деле я просто тебя ненавижу! — Элен сама верила в то, что говорила, потому и чувствовала искреннее злорадство. — Все любят, а я ненавижу. Знаешь, чего я хочу? Чтобы это видео увидела вся школа. И всего-то надо в соцсети выложить. Эта новость дойдет и до твоих родителей, и до твоего драгоценного Володи. И все! Вряд ли тебя после этого вообще кто-то возьмет замуж, не говоря уже о нем.

— Я убью тебя! — Еще никто и никогда не видел королеву класса такой злой. — Я тебя убью! Глаза выцарапаю!

— А с ней что сделаешь? — Элен смотрела мимо Светы. Патрикеева обернулась и увидела Юлю. Та была одета так же, как сводная сестра, — в брюки и черную джинсовую куртку. Стояла, скрестив руки на груди, и улыбалась в своей обычной полудетской манере.

— Нас двое! — продолжала Элен. — А будешь рыпаться — очень быстро станет трое, четверо и сколько угодно.

Юля и Элен медленно кружили вокруг неподвижно стоящей Светы — это тоже было отработано. Та переводила злой взгляд с одной сводной сестры на другую, пока вдруг внутри у Патрикеевой не сломалось что-то. Света разрыдалась:

— Не надо… Не надо так… Я люблю Володю… Я сама не знаю, что на меня тогда нашло… Я много выпила. А Вова Лебедин, он мне никогда не нравился. Я сама не поняла, как это вышло…

— Спокойно! — крикнула Элен и выстрелила в воздух.

Негромкий хлопок заставил Свету вздрогнуть.

— Двадцать тысяч рублей, — отчетливо произнесла девчонка с пистолетом. — В течение этой недели. Сегодня понедельник — к воскресенью деньги должны быть у нас.

— Ты с ума сошла! У меня нет таких денег!

— Сделай так, чтобы были. Как ты это сделаешь — меня не волнует. И вот что, Светланочка. Воспринимай это как неизбежность. Ты сама виновата: пососала у чужого парня — теперь будь любезна, расплатись.

— Если я расплачусь, вы сотрете эту гадость?

— Нет. Мы просто дадим гарантии, что никто этого больше не увидит.

— Но это же нечестно!

— А честно изменять жениху, как только он выйдет за порог?

— А если вы потом все-таки захотите кому-нибудь это показать?

— В отличие от тебя мы контролируем свои желания. Все, Светланочка, время пошло. Двадцать тысяч, не забывай!

Света ушла, скрестив руки на груди и низко наклонив голову.

Сводные сестры долго смеялись и обнимались.

— Так классно! — визжала Юля. — Этой корове давно надо было показать ее место!

— Да уж, это точно. — Элен не ощущала сильного восторга, она была просто рада, что пока все развивалось удачно. А Светка, всегда гордая, как павлиниха, даже ревела — вот как ее пробрало! Значит, и дальше все будет ништяк.

С пустыря шли в обнимку.

Пока ехали, Элен читала новое письмо от Мортибуса.

«Привет, Элен!

Сочувствую, тебя отстранили от любимой работы.

Знаешь, а ведь редактор uvi.del.ru — мой давний друг. Он тоже расстроен тем, что ты не принимаешь меня всерьез. Будь хорошей девочкой — увидишь, все получится.

Как уже было сказано, мне интересны твои работы. Что тобой движет, когда ты снимаешь своим телефоном в оранжевом чехле? Что ты чувствуешь и какие цели преследуешь, выкладывая шокирующее видео в Интернете? Что это — следы детской травмы? Тебя кто-то мучил? Может, били родители? Обижали одноклассники? У тебя проблемы с наркотиками? За что ты ненавидишь этот мир? За что и кому ты мстишь? И, главное — могу ли я чем-то тебе помочь?

Мортибус».

Что же, надо ответить. Если этот Мортибус столь всесилен, он может не только до любимого сайта добраться, но и до самой Элен. Кажется, ее действительно взяли. И не на прицел, а за шкирку.

Элен вдруг осенило: тот дядя в дорогой куртке — это и есть тот самый Мортибус! Филантроп вонючий! Не может он видеть, как девушки плачут! А сам не просто так там ошивался — следил! Все рассмотрел, даже цвет чехла! Кто же он такой? Богатый бездельник? Или взаправду маньяк?

На письмо надо было отвечать.