Я другая

— Что видела, как вы целовались. Но я шутила. Она же не поверила!

— Может, и не поверила, но представила. Вроде злится, но смотри, как она страстно его целует. Наверное, ее возбуждает власть над Витей.

— Все-таки Ксюша очень красивая.

— Это ты верно заметила, Юленька. Красота сильнее всего на свете.

27

ДНЕВНИК ЭКСПЕРИМЕНТА

Навести справки о молодом человеке по имени Фил (Филипп). Имя не самое распространенное. Исполнительный директор — тоже не самая популярная профессия. Видимо, узнать все об этом человеке будет еще проще.

— Моя тетрадка! — закричала Элен. — Где моя тетрадка?

Сонная Юля что-то пробормотала и перевернулась кверху спинкой, уткнувшись носом в подушку. Сводная сестра вцепилась ей в волосы:

— Дрянь такая, просыпайся! Где моя тетрадка?

— Я ее не трогала!

— А кто? Кто? Больше некому!

— Ну, Леночка! Сама подумай, зачем мне твои комиксы?

Элен ослабила хватку:

— Я знаю, что тебя волнуют только деньги, Юленька. Но, возможно, ты украла мою тетрадь ради того, чтобы чего-то от меня добиться. Если так, то лучше скажи сразу.

— Леночка! Я прекрасно знаю, как дорога для тебя эта тетрадка. Но мне она просто ни к чему!

— Допустим. Но куда же она пропала?

— С чего ты вообще взяла, что она пропала?

— С того, что ее нигде нет! Ни в одном из тех мест, где она могла бы быть! Я не могла ее никуда деть! Такими вещами не разбрасываются!

— Спроси у Оксаны с Витей!

— Спросила уже. Они тем более не знают. Оксана даже предложила обыскать весь дом. Ну зачем обыскивать весь дом?! Тетрадь обычно лежит в моей сумке, либо я ее могла оставить на кухне. Я рисовала в последний раз именно там. И все!

Элен слезла с Юли:

— Кстати, завтрак готов. Одевайся и спускайся.

За завтраком Юленька с детским выражением лица спросила:

— Оксаночка! А какие у нас на сегодня планы?

— Витя! — улыбнулась Оксана.

Виктор кивнул и с важностью произнес:

— Закрытие сезона пикников!

— Да, — добавила его жена. — А то скоро дожди ударят, а потом — и снега. Все-таки поздняя осень. Надо в последний раз выбраться на природу!

— В лес пойдем? — уточнила Элен.

— Да нет, зачем? В сад, — ответил Виктор.

На его плотном лице не было никаких следов от ударов по щекам. В принципе их и не должно быть. И держится Виктор солидно, как настоящий отец семейства. «Ну признайся, хотя бы самому себе, Витя, что ты самый настоящий подкаблучник, что ты целиком во власти Оксаны, что она играет с тобой, как хочет, а ты не смеешь ничего возразить. И твое счастье, что об этом кроме тебя знает только Оксана и не делает это достоянием общественности!»

— А потом? — спросила Юля.

— А что — потом? Это минимум на полдня! Потом — домой, переваривать!

Юля очень расстроилась, хотя этого никто, кроме Элен, не заметил. Вот так облом: Оксана никуда не собирается! Весь день будет здесь! Соблазнение опять переносится на неопределенный срок.

Пока Витя и Оксана устанавливали во дворе мангал, разжигали огонь, насаживали мясо на шампуры, а Юля носилась вокруг них, как щенок, и всячески не то мешала, не то изо всех сил пыталась помочь, Элен уселась за деревянный столик, врытый в землю, и раскрыла перед собой тетрадку.

Другую тетрадку. Оксана — учительница, у нее дома полно чистых тетрадей. Элен стащила одну. Рисовать где-то же надо!

Она не могла ничем помочь сестре и ее мужу, так как ничего не понимала в жарке шашлыков. Да и самих шашлыков отчего-то не хотелось. И Элен очень раздражало то веселье, которое каждый раз поднимается вокруг этого ритуала жарки и поглощения мяса на природе.

Элен рисовала в беседке. Думала о Филе. И немного — об Илюхе.

…В мысли Элен вторгается крик. Она роняет карандаш и вскидывает голову.

Кто-то падает рядом с ней. Воздух становится жарким. Очень пахнет паленым.

К ним подбегает Юля с ведром, льет воду на того, кто упал. Подбегает и Виктор.

— «Скорую»! «Скорую»! — орет он.

Потом спохватывается, вырывает из кармана мобильник, отбегает в сторону, звонит. Элен ошарашенно смотрит под ноги: там лежит Оксана, в мокрой одежде, с мокрыми волосами, и громко рыдает. Ее белая курточка стала черной на спине, едко пахнет жжеными тряпками и горелыми волосами.

Элен может лишь смотреть на нее, время от времени переводя ничего не понимающий взгляд то на Виктора, то на Юлю.

— Что случилось? — спросила она, кое-как вернувшись в реальный мир.

Юля промолчала. Не до тебя, мол.

Виктор подбежал к Оксане, осторожно приподнял. Лицо красавицы испачкано землей, она уже не рыдает, а всхлипывает.

— Все хорошо, любимая… «Скорая» уже едет. — Муж бережно погладил Оксану по раскрасневшейся щеке.

Она сидела на земле, Виктор — рядом.

— Да что случилось-то? — закричала Элен.

— У Оксаны… У Оксаны волосы загорелись. Одежда вспыхнула… — Виктор разговаривал так, словно это он обгорел. — Хорошо хоть рядом ведро с водой стояло… Молодец, Юлька.

Волосы у Оксаны и впрямь стали короче. Но, кажется, она не сильно пострадала.