Я – другой! - 2

Девушка перехватила взгляд Гвоздева и обернулась. В лишь едва подернутом легкими перистыми облаками небе величественно плыло блюдце размером с небольшой город. Серую громадину толкали вперед шесть двигателей, винты которых были размером с крылья ветряной мельницы. Самая жуть была в том, что отбросившая тень на половину острова громадина двигалась абсолютно бесшумно.

— Дирижабль Люминов… я похожие видела. Но этот… такой огромный! — ошеломленно выговорила Ласка.

— И летит вроде в сторону аэропорта, — примерно прикинул траекторию дирижабля Гвоздев, — наши догадки подтверждаются!

Если есть цель, то подниматься в гору легко, даже не смотря на предательски скользящие на сырой траве подошвы и крутой склон. Не вытерпев, на последнем участке пути он подрубил мышечное усиление и буквально взлетел на вершину горы, сильно обогнав Ласку. Спешка хороша в ловле блох, а возле обители самой могущественной группировки на Земле себя стоило вести осторожнее. Гвоздев укрылся за скальным выступом, источенным ветрами и аккуратно выглянул из-за него.

— Что там? — уловил он шепот Ласки.

— Ничего, — шепнул он в ответ.

— Глупая шутка, — девушка не стала высовываться из-за каменной глыбы, а выпустила над нею «червя».

Гвоздь не шутил. Под горой действительно лежало одно большое «ничего». Вернее когда-то раньше это «ничего» было чем-то. Большим международным аэропортом. С кружевом рулежных дорожек и взлетно-посадочных полос. С громадами пассажирских и грузовых терминалов. На местах стоянки застыли рядками лайнеры. Но одного взгляда достаточно, чтобы понять — отлетались эти стальные птицы. Облезлые фюзеляжи, разбитые иллюминаторы, обломанные крылья.

— Что-то не похоже это место на гнездо мирового зла, — Гвоздев достал из рюкзака бинокль и почти не таясь, рассматривал аэродром. Механизм фокусировки тихонько жужжал, настраивая резкость. Детально разглядывать особо было нечего, аэропорт представлял из себя печальное зрелище. Печальное и заброшенное много десятков лет назад. Гвоздев проследил за дырявым пластиковым пакетом, выдутым порывом ветра из пустой рамы терминала.

— Кажется, мы сюда зря приперлись. Здесь один мусор.

— А он тоже сюда прилетел на мусор посмотреть? — Ласки кивнула на зависший над заброшенным аэродромом дирижабль.

— Хрен его разберет. Может там туристы и…

Земля под брюхом Гвоздева вдруг ощутимо вздрогнула. Толчок почувствовала и девушка.

— Это что? — сдавленно спросила она.

— Это Япония, детка. Тут землетрясения обычное дело.

— Да? — засомневалась девушка, — а это опасно?

— Вообще не очень. Но рядом с берегом… от подземного толчка может пойти гигантская волна, которая…

— А трещины? Трещины тоже бывают? — Ласка перебила Гвоздя, не дослушав обо всех ужасах творимых цунами.

— Какие трещины? — не понял тот.

Девушка молча ткнула пальцем в быстро расширяющийся разлом в скальном массиве.

— Бывают… валить надо! — забыв о всякой маскировке, завопил Гвоздь, но поздно. Скала прямо под ними раздалась в стороны, открывая под собой провал. Гвоздев раскинул руки в надежде зацепиться, но куда там — пальцы соскользнули с камня и он полетел в разлом. Его мозг с ужасом зафиксировал летящую и кричащую от ужаса Ласку на расстоянии вытянутой руки и удивительно гладкие, будто бы искусственные, стены провала. Инстинкт выживания заставил его перевести взгляд вниз, чтобы оценить последствия падения и уровень риска для его тушки. Ближайшее будущее оказалось мрачным круглым тоннелем, в который переходили стены разлома. Догадка Гвоздя о том, что разлом был творением рук человеческих, подтверждалась — нору, вертикально уходившую вниз, перегораживали четыре бешено вращающиеся лопасти вентилятора. Еще секунда и Гвоздь с Лаской разукрасят стены вентиляционной шахты кишками и кровавыми разводами. Сорвавшиеся вместе с ними мелкие камешки долетели до вентилятора раньше, бзинькнули о лопасти и шрапнелью пробарабанили по стенам тоннеля.

Активировав клинок на левой руке, Гвоздь схватил Ласку за предплечье правой. Раньше ему казалось, что Клинки Ярости выскакивали чуть ли не мгновенно. Сейчас же, за секунду до превращения в фарш, Гвоздю примерещилось, что лезвие выходило из футляра со скоростью улитки, высовывающейся из раковины. Когда, наконец, лезвие полностью вышло и окуталось зеленым свечением, Гвоздь со всей дури вогнал его в стену перед собой. Плазменный клинок вошел в камень целиком, зашипел, окутался дымом и застрял. Гвоздя тряхнуло — удерживаемая им за руку девушка, тоже остановила свой полет в жерло мясорубки. Лопасть, может быть, и не пробила ее зеркальную кирасу, но руки и ноги поотрубала бы запросто. И Ласка избежала ампутации конечностей, лишь только поджав ноги к груди.

— Гвоздииик, миленький. Ты меня удержи, ладно? — столько мольбы и страха в голосе Ласки Гвоздь никогда не слышал.