Я – другой. Книга 1

Гвоздев знал, что бывает и не так. Он своими глазами видел, как за секунду воздушно-топливная бомба превращает в пыль большой город. Ладно – не своими, у него к тому времени уже протезы стояли. Но если по секунде на город, то сколько там этих секунд на страну надо? Во-во, а прошло уже сто лет.

Измученный полетом экипаж, мечтавший быстрее оказаться под голубым небом и поваляться на зеленой травке, доводы слушал неохотно.

– Да поймите вы! Нельзя нам всем составом высаживаться! Нельзя! Я запрещаю! – надрывался Гвоздев.

– Андрей Дмитриевич, голубчик, это вы на Надежде что-то запрещать могли, а здесь… – Капитан развел руками.

Понятно, ученые головы решили отыграться за запрет, наложенный на исследование некоторых областей на Надежде. И там у Гвоздева действительно были полномочия и коды доступа, чтобы закрыть полеты в эти области. Он не мог рассказать научникам, почему он это сделал. Пока не мог, уж слишком ошеломляющим выглядело его открытие.

А вот на орбите Земли у него таких полномочий не было. Никому из организаторов экспедиции в голову не могло прийти, что возле родной планеты их будет подстерегать опасность.

– Есть! Есть ответ от запасного космодрома! – завопил вдруг планетолог, а Гвоздь почувствовал себя полным идиотом.

Значит, в порядке все внизу, никуда страна не делась, да и весь мир в целом на месте.

Но уже через секунду, сверившись с корабельным сервером, Гвоздь возразил:

– Погодите. Это же просто маркер. Пип-пип. Я тут. Ответа от диспетчеров так и не пришло!

Но эта фраза не остановила толпу ученых, со всех ног бросившихся собираться. Гвоздя отправляли с этой профессорской шайкой, чтобы там, в космических далях, они не расслабились и не наделали глупостей. На то и щука в речке, чтобы карась не дремал. Вернее, сразу пять беспечных карасей. А что он мог сделать в этой ситуации? Спеленать весь экипаж тросом? Бросить их на корабле и спуститься в одиночку? Но это благородное дело попахивало трибуналом. Ведь если на Земле все хорошо, Гвоздеву за силовой захват «героев дальнего космоса» награду точно не вручат.

Единственное, что смог сделать офицер по безопасности, – так это обезопасить сам себя. Когда зашел в челнок и бухнулся в противоперегрузочное кресло, на лицах ученых вспыхнули улыбки – наш вояка окончательно свихнулся. Гвоздь вырядился в скаф повышенной защиты, напоминавший доспехи полиции, предназначенные для разгона митингов. Только полицейскую кирасу крупнокалиберная пуля пробивала навылет, а в скафе был очень высокий шанс отделаться только синяком на все пузо. Да и стоил костюмчик как танк – маленький, но все-таки танк.

Импульсную штурмовую винтовку и боезапас к ней в кабину челнока Гвоздь тащить не стал. Но в грузовой отсек засунул. Пусть это грубое нарушение процедуры возврата на Землю, но спускаться в неизвестность без оружия сродни прыжку с порезанной пяткой в бассейн с пираньями.

Челнок при посадке трясло так, что у Гвоздя чуть зубы не повылетали. Для аппарата, не особо приспособленного для атмосферных полетов, это дело обычное. Но плохо то, что капитан принял решение садиться по-самолетному, с пробегом по земле. Такой способ был более экономичным, так как не тратилось топливо на зависание тяжелого аппарата. Гвоздь и рад был бы поспорить с капитаном, но опасался растерять все зубы. Кто знает, остались ли там, внизу, стоматологи?

Опасения офицера безопасности оказались ненапрасными. Пробив облачный слой, челнок нырнул вниз, сбавил скорость и, коснувшись земли, бодро побежал по бетону посадочной полосы. Экипаж сначала зааплодировал от радости. И тут же радостные крики сменились воплями ужаса – поперек полосы стоял большой оранжевый тягач! Капитан выбросил тормозной парашют и переключил двигатели на реверс. Их рев заглушил визг перепуганного насмерть планетолога. От этой какофонии у Гвоздя заложило уши. Заткнулся ученый только тогда, когда челнок, тяжело клюнув носом, остановился в пяти метрах от перегородившего полосу тягача.

– Все целы? – Безопасник оглядел повисших на ремнях кресел членов экипажа. Те вроде шевелились, поэтому Гвоздь повернулся к выпучившему глаза капитану и скомандовал: – Опускай аппарель.

Пройдя в хвост челнока, Гвоздев дождался, когда рампа коснется бетона, и спрыгнул вниз.

– Это маленький прыжок для человека… – Безопасник потрясенно огляделся и присвистнул: – И большая жопа для всего человечества. Эй, народ! Хватит копошиться, быстрее выходите и посмотрите!

Непорядок начинался с самой полосы. Гвоздев никогда не видел углебетон в таком плохом состоянии. Ровную поверхность пересекали выбоины и трещины, кое-где из темно-серого покрытия пробивалась травка и даже отдельные кустики. Дальше картина удручала еще больше. На месте служебных зданий сохранились лишь очертания фундамента, сплошь поросшие бурьяном. Главное здание центра управления полетами оказалось крепче и успешно сопротивлялось разрушающему действию времени. Но выглядело так, как будто его поела моль. Огромная такая моль, обожающая цемент – на завтрак, сайдинг – на обед и арматуру – на ужин.