Я, два вампира и дракон

Ну и немного соврать, пожалуй, чтобы помогающие мне мужчины не рассорились прежде, чем мы избавимся от инквизиции.

– Прости, Драган. Ты можешь вычеркивать из соперников кого хочешь, потому что никакого соревнования нет. Я вообще о вас троих ничего не знаю. Ни ваших настоящих имен, ни откуда вы, ничего.

– Ты всегда можешь спросить. Хоть сейчас.

Непосредственность Драгана убивала наповал. Я смотрела в его наивно-искренние зеленые глаза под отросшими каштановыми волосами, спутанными после лежания в кровати, и понятия не имела, что ответить. Да еще так, чтобы не задеть ничьи чувства.

Я бы посетовала на то, что Драган как будто не от мира сего, если бы не знала точно, что так и есть.

– А где моя сумка? – спохватилась я.

– Пытаешься перевести тему? – невинно поинтересовался обнаженный парень, развалившийся на моей подушке.

Я отвела взгляд. Частично это было правдой. Но частично ассоциативный ряд со свойственной ему женской логикой от фразы «не от мира сего» привел к мысли о том, что я понятия не имею, где маска с душой, ради которой все и затевалось.

– Там кое-что очень важное.

– Маска. Да, я знаю. Она вон там. Ты сама ее туда ночью положила.

С огромным облегчением я достала сумку из-под стула, куда она была запихана со всей тщательностью человека, пребывающего в состоянии сомнамбулы. Вероятно, мне казалось, что там маску уж точно никто не найдет.

И она в самом деле была на месте. Убедившись в этом, я отложила сумку и неуверенно вернулась на краешек кровати. Драган до сих пор не сдвинулся и продолжал выжидающе на меня смотреть.

– Ты мне не доверяешь? Поэтому испугалась за маску и отказывалась лететь ночью?

– Я отказывалась, потому что боюсь высоты. Такое бывает у обычных людей.

– Но ты мне не доверяешь, – утвердительным тоном повторил Драган.

– Слушай…

Я почесалась, раздумывая, какие слова лучше подобрать. С утра пораньше в голову ничего умного не шло. Поесть бы да помыться, а не болтать за жизнь. Однако у моего собеседника явно были другие представления о режиме, и интуиция подсказывала, что этот разговор лучше не откладывать, если мне хочется сохранить хорошие отношения с одним драконом-эксгибиционистом.

А мне он, если откровенно, нравился, хоть и не в том смысле, в каком Костя.

– Драган, по большому счету мне о вас всех ничего не известно. Я имею в виду, что почитала справочники и теперь знаю, чем драконы отличаются от василисков и что у вампиров, вопреки легендам, бьется сердце, пусть и медленно. Но вы все в первую очередь люди. У вас есть история, которая мне незнакома, а от меня вообще-то кто-то в Серените не прочь избавиться. Мне было спокойнее, когда мы думали, что в краже договора виновата Сибилла. Теперь, когда стало ясно, что она ни при чем, я не знаю, кого мне подозревать. Единственный, в ком я уверена, – это Костя. Он не стал бы тащить меня в Италию, если бы работал на инквизиторов. Наверное, это и не вы с Марко, иначе я бы давно проснулась поджаренной, обескровленной или отравленной увядшими листьями редиса.

Я помахала руками, показывая, как мне было бы плохо в этом случае.

– Но я все равно не могу быть уверена на сто процентов, что «крот» не кто-то из вас, пока хорошо не узнаю вас всех. А на это нужно больше времени, чем одна неделя. Поэтому прости, если я кажусь настороженной или недоверчивой.

– Ты видела когда-нибудь на мне крест?

И снова неожиданный вопрос Драгана сбил меня с толку. Я пожевала губы несколько секунд, на всякий случай осмотрела все доступные части его тела (в общем-то, почти все, поскольку стыдливость не входила в число драконьих достоинств) и не нашла никаких крестов.

– Не-ет, – протянула я. – А к чему ты это спрашиваешь?

– К тому, что я никогда не был религиозен, – серьезно ответил Драган. – Вот по какой причине. Видишь ли, с приходом христианства драконы переехали из статуса божественных созданий, которых нужно уважать и которыми стоит восхищаться, в статус отвратительных сатанинских отродий, убивающих скот и девственниц.

Он на миг задумался.

– Хотя традиция приводить к драконам самых красивых девственниц мне кажется занимательной, все остальное – ложь. Ну, естественно, среди нас были не самые лучшие образчики драконьих манер, которые заслужили соответствующего отношения, но мы, как и люди, такие не все. Это не помешало отдельным личностям считать весь наш род дьявольским и старательно истреблять. Мои предки были жестоко убиты под Краковом только потому, что люди посчитали холм Вавель удобным для себя и плевать хотели на то, что там уже кто-то живет. Они до сих пор гордятся этим, ты представляешь? Водрузили глупую статую дракона рядом с той пещерой, где убили мою прапрапрабабку. А она даже овец к себе не таскала: считала, что воровать у соседей неэтично.

Я сочувственно покачала головой. В Кракове я никогда не была и потому не представляла, о чем он говорит.