Я, два вампира и дракон

О собственных словах я пожалела сразу же. Пришлось ждать невыносимых полчаса – изнывать над книгами, пытаясь читать и при этом почти не видя строчек, потому что мысли уносились куда-то в другое место. Хотя почему «куда-то»? К Косте, разумеется.

Почему он так холодно со мной поздоровался, ведь мы договорились перейти к «Кате» вместо «Катерины»? Почему не обнял? Не может же он стесняться родного брата? Что за напряженность между ним и Марко? Вдруг Аполлон надавил, и Костя отступился от меня… Хотя нет, он никогда бы так не сделал. Правда?

Под конец уже перестало вериться, что мне действительно за тридцать лет и я не первый раз замужем. Влюбилась, как школьница, по самые уши, со всеми вытекающими глупостями! Мне бы так волноваться о предстоящем ритуале и инквизиторах, а я страдаю по надуманным поводам.

Хотя, если уж откровенно, это здорово отвлекало от безрадостных размышлений о предателях и разнообразных опасностях.

О том, что Костя вошел в библиотеку, я снова узнала еще до того, как почувствовала на талии прикосновения его ладоней. Дух показал, как он появился за моей спиной, и я зажмурилась от удовольствия, когда сильные руки развернули меня лицом к вампиру. В тот же миг Костя меня нежно поцеловал, наконец-то здороваясь так, как я об этом и мечтала.

От него пахло свежестью – он успел принять душ и переодеться. Как и следовало ожидать, снова в деловой костюм. Мне уже начинало казаться, что если этот строгий мужчина однажды наденет футболку, то разрушатся основы мироздания.

Я с огромным трудом оторвалась от прохладных губ и, одернув платье, немного отстранилась. У нас тут вообще-то дела есть.

– Ты сказал, что надо поговорить? – Я решила начать с неприятных новостей. Если они, конечно, были таковыми.

– Да… – Костя рассеянно убрал локон моих волос с плеча и скользнул пальцами по коже, вызывая мурашки. – Зачем ты соврала насчет Сибиллы?

– Что?

Вампир с упреком взглянул на меня.

– Я чувствую, как бьется твое сердце и как по твоим венам течет кровь, Катерина. Моего опыта достаточно, чтобы распознать ложь.

– Э-э…

Я умолкла, ощущая себя полной идиоткой. Сколько можно попадаться на забывчивости, что люди передо мной – вовсе не люди?

– А Марко тоже это понял? – невинно осведомилась я.

– Не думаю. Он сильно моложе меня. Он тоже чувствует ток крови в живых существах, но редко может его правильно истолковать.

– Прекрасно. То есть… кхм, – замялась я, осознавая, как странно все это должно звучать для Кости.

Он оперся на стол и властным движением поставил меня перед собой, мрачно глядя в глаза.

– А ну давай признавайся, в чем дело.

– Ну, понимаешь… – Я нервно повела плечами. – Сибилла кое-что выяснила сегодня с помощью своих видений. Когда вы пришли, я не рискнула сказать правду, потому что не могу исключать, что Марко – предатель.

– Он не предатель.

– Ты не можешь этого знать.

– Могу. Знаешь, как образуются вампирские семьи? Для обращения в вампира нужна кровь другого вампира. Он становится «отцом» для новообращенного. Если в семье есть еще члены, то позже они поддерживают новичка своей кровью, чтобы тот не зачах, а обрел силу. Это связь на всю жизнь, Катя. Помнишь, я тебе рассказывал о зове крови? После того как один вампир делится с другим своей кровью, они начинают чувствовать друг друга даже на расстоянии. Почти как ты – дух замка, только наша связь не такая яркая. Если бы Марко заключил сделку с инквизиторами, я бы знал об этом.

Я сложила руки на груди.

– Тогда что за муха пролетела между вами, когда вы вошли в замок?

На скулах у Кости заходили желваки. Он отвернулся.

– Ты заметила?

– Да. Позволь угадаю: причина – я?

Не знаю, почему я так решила. Наверное, все из-за того же «Нам надо поговорить», сказанного у дверей.

Когда Костя кивнул, настроение с финальным аккордом рухнуло под плинтус.

– Ну, в чем дело? – тускло спросила я.

– В том, что ты человек, а я вампир. Такие отношения плохо заканчиваются.

– Еще одно правило из ваших учебников? – ядовито поинтересовалась я.

– Нет, из жизни. Наш отец – вампирский отец – влюбился в молодую румынку Милу. Он долго и красиво за ней ухаживал, дарил цветы, водил в картинные галереи, в кино. Рассказал ей о том, кто он. Мила, к нашему всеобщему удивлению, смирилась с этим, но становиться вампиром отказалась.

– Ничто не предвещало беды, – пробормотала я.

Костя криво усмехнулся:

– Мы тогда еще жили в Румынии. В Бухаресте на нас напала группа молодых вервольфов, выследивших самого молодого из братьев, которого только-только приняли в нашу семью. Отец принял на себя удар, чтобы его защитить, и был сильно ранен. Для вампира такая рана не смертельна, но он потерял много крови, которую требовалось восполнить человеческой. А когда вампир сильно голоден, он начинает действовать на чистых инстинктах. Проще говоря, бросается на любого человека, который попадается на пути. Догадаешься, кто это был?

– Мила?

Взгляд у Кости был чудовищно серьезным.

– Она не выжила. Отец себе этого так и не простил. Через какое-то время он кинулся под товарный поезд. Мы с Марко надеемся, что смерть была мгновенной.