Я, два вампира и дракон

— Праздновать? — переспросила я. — Какой праздник, Марко? Ничего еще не закончилось.

— Ну как это, — не понял вампир. — Инквизицию мы вышвырнули? Вышвырнули. Предателя нашли? Нашли.

— Да никакого предателя мы не нашли. Зачарованную маску римского актера, которая позволила шпиону пройти сквозь барьеры, Козимо дал инквизиторам только позавчера. Псевдо-Лоренцо, которого ты убил в саду, не тот, кто подстроил кражу договора. И инквизиторов мы толком не вышвырнули. Драган поджег нескольких, вы с Костей и Леонардом вывели из строя большую часть, даже Лоренцо с его ребятами немного досталось. Но это же не вся инквизиция!

— Жители деревни тоже участвовали, — напомнил Марко. — Гном Харальд с топором вылез — ты бы видела! В одних семейках, борода до колен и топорище больше самого гнома.

Об этом мне уже рассказали. Многие спали ночью, когда колесничие пролезли в пробитую брешь, но были и те, кто оказался начеку. Две ведьмы натравили на врагов своих фамильяров, одна мелкая пикси величиной с мой мизинец усыпила здоровенного инквизитора. Умудрилась поучаствовать даже помощь, которую совет незадолго до этого призвал из других общин: несколько римских вампиров и друид из французских Альп. Все они ужасно гордились тем, что дали отпор врагам.

Честно говоря, когда все это описывали в таких красках, как Марко, я начинала жалеть, что в тот момент валялась в беспамятстве в замковом саду и эпическая битва прошла мимо меня. А потом я вспоминала, что несколько инквизиторов при этом погибли. Не то чтобы мне было их жаль — не после того, как они пытались убить меня и Костю, но мне все равно не хотелось участвовать в смертоубийствах. Всегда придерживалась мнения, что худой мир гораздо лучше доброй войны.

— Вот пусть жители деревни и празднуют, — кисло ответила я. — А я не могу. Дитрих где? Его вчера ночью никто не видел, даже его подручные не знают, где он. Джеронимо где?

— А он все еще лезет управлять замком?

— Нет, затих. Но, если ты помнишь, его не было ни в штабе, ни при инквизиторах возле Серениты, и я сомневаюсь, что он высвободился и просто удрал.

Марко взмахнул руками, демонстрируя, что уже устал от попыток меня успокоить.

— Зато мы освободили Козимо!

— Да, то, что он заглянул ко мне на пять минут, извинился за атаку на деревню, забрал вампиров вместе с Лоренцо и умотал в Венецию вызволять свою любовницу, это очень здорово, — уныло подытожила я. — В кои-то веки я ничего не выслушала о том, что между нами всеми страшная вражда. Уже достижение! До всех наконец-то дошло, что наш настоящий враг — инквизиция! Которая, к слову, вряд ли так просто сдастся, несмотря на то что вчера мы их вышвырнули. Они могли вашу драку снять на видео, пожаловаться полиции, подать на нас в суд…

Марко сменил позу и теперь развалился на подушках рядом, заглядывая мне в глаза.

— Кать, — серьезно начал он. — Мы рассказывали тебе о действии барьеров — снаружи не снять то, что происходит внутри. А у тех, кто влез внутрь, мы изъяли и сломали все камеры и другие записывающие устройства, пока ты спала. Мы не дураки же. И в полиции у нас свои люди есть, к нам же не первый раз пытаются подкопаться. Об этом мы тоже тебе говорили. Так что давай начистоту. Ты же тут с кислой мордой торчишь не потому, что у тебя что-то болит или ты недовольна итогами вчерашней ночи. Все дело в Косте, так?

Я помолчала. И соглашаться не слишком хотелось, и отпираться было бессмысленно.

— Так.

— Он вернется, не парься, — легкомысленно объявил вампир. — Побесится, потом успокоится и вернется.

Как в его изложении все было легко…

— Вообще-то я думала, что ты начнешь отговаривать меня от общения с ним, — насторожилась я.

Марко улегся на подушках, закинув руки за голову и устремив взгляд в потолок.

— Я мог бы. Если честно, я сначала так и собирался сделать. Подумывал, не подкинуть ли тебе компромата на тему его бывших женщин или сомнительных сделок с демонами. Но потом понял, что это все чепуха. Было это дофига лет назад, по мелочи, да и не хочу я портить чье-то мнение о своем брате. А потом он сам натворил худшее, что мог: укусил тебя. Если ты и после такого не в ярости, то не представляю, чем тебя пронять.

— И его больше обрабатывать не будешь, чтобы он не связывался с человеком? — уточнила я.