Я дышу, пока ты рядом...

Подняв тяжёлый таз с яблоками, Марина осторожно направилась к дому, мечтая скорее укрыться в прохладе веранды. Тёплая осень ещё не желала уступать место холодам, и наравне с проливными дождями парило так, что казалось, будто город окутан жарким куполом.

— Дай сюда. Позвать меня не могла?

Забрав у неё ношу, Илья водрузил фрукты на стол и, распахнув камуфляж, уселся в шезлонг. Маришка упёрла в бок кулачок, и тряхнула короткими светлыми волосами.

— И чего мы расселись, капитан? А ну, марш мыть руки и за стол! Сегодня у нас твой любимый борщ.

— Марин, пять секунд, я устал как собака. — закрыв глаза, попросил мужчина, и она присела рядом, взяв его ладонь в свои.

Взгляд упал на татуировку на запястье, туда, где красовалось имя ненавистной соперницы. И улыбка медленно растаяла на губах, а глаза приобрели стальной блеск.

— Как на службе? — спросила женщина, перебирая его загорелые красивые пальцы. — Илюш, я почти всё время одна! Мне скучно, я хочу, чтобы мы куда-нибудь выбирались по выходным, но ты пропадаешь то в штабе, то на ученьях!

— Ты сама хотела такой жизни, милая. Знала ведь, что быть женой военного совсем не сахар. — усмехнулся он, взглянув на неё.

— Но я ещё не твоя жена.

— Скоро станешь. — притянув её к себе, Илья ласково коснулся губ Марины, и она, вздохнув, прильнула к его груди.

— Я слышала, как ты шептал её имя в бреду. Тогда, два года назад. — вдруг сказала она, и Терлецкий приподнялся, нахмурив лоб. — А я отчаянно завидовала ей, когда узнала, что Сашей зовут девушку, которую ты любил.

Перевернув его руку ладонью вверх, Мариша горько улыбнулась, разглядывая имя другой, набитое на коже любимого мужчины.

— Ты всё ещё продолжаешь её вспоминать?

Илья поднялся, и она повернулась, следя за ним полными слёз глазами.

— Марин, к чему опять этот непонятный разговор? — с нескрываемым раздражением спросил он. — Прошлое есть у всех, и моё вот такое, с этим ничего нельзя сделать! Оно есть, и это не изменишь!

— Ты точно уверен, что уже не живёшь в прошлом? — начала сердиться Маришка. — Когда ты предложил мне быть твоей женой, я была счастлива, как никогда. Скажи, Илья, какой женщине понравится просыпаться ночами и плакать до рассвета, слыша, как её мужчина называет её именем своей бывшей?!

— Что за бред? — буркнул он, закурив и глядя в окно на яблоневые деревья.

— Это горькая правда жизни. — устало вздохнула Марина. — Нашей с тобой жизни, Терлецкий.

Она ушла в дом, а он всё стоял, уперев ладонь в подоконник, и думал о своём. Чёрт бы побрал это всё! Два адских года вдали от Сашеньки Илья просто машинально что-то делал, ходил на работу, обучал молодняк боевым приёмам и облазил с ними все горы и ущелья.

И непрестанно, ложась в постель с другой, вспоминал нежную девушку с оливковыми глазами, её заразительный смех, поцелуи, он слышал её голос даже во сне.

Дотянувшись до телефона, мужчина решительно набрал знакомые цифры, ибо память не желала стирать их, как и образ очаровательной восточной красавицы.

— Да? Илья? — ответив на звонок, несказанно удивилась Катя, и он хотел было нажать сброс, но тотчас обругал себя за слабость.

— Привет из солнечного Дагестана! Кэт, ты ли это?

— Не узнал? — усмехнулась подруга, и он улыбнулся, представив, как она сейчас привычно рассматривает свои безупречные ногти, сидя в кресле и покачивая ногой. — Богатство мне пророчишь?

— Ну, куда тебе ещё? Ты вон и так отхапала себе мужа с состоянием. Как сама-то? Когда рожать?

Немного поболтали о своём, затем Катя в лоб спросила, почему он звонит на Сашкин номер. Илья скривил губы, и, помедлив, признался:

 Хотел услышать её. Как у неё дела?

Молчание ему совсем не понравилось, сердце тревожно сжалось, и он прислонился лбом к горячему от солнца стеклу.

— Она замуж выходит, Илюша. — сухо сообщила Екатерина, и у него потемнело в глазах. — За Соколовского. Илья? Ты где там?

Не ответив, он бросил телефон на плетёное кресло и, ощущая внутри холод, опустился на пол, обхватив голову руками.

* * *

Полковник недовольно взглянул на ворвавшегося в кабинет молодого мужчину и, жестом велев дежурному выйти, откинулся на спинку кресла. Илья подскочил к столу, наклонился, переводя дыхание и, запыхавшись, выпалил:

— Товарищ командующий, разрешите обратиться?

— Ай, да иди ты! — махнув рукой, сморщился тот и буркнул: — оставь ты эти формальности. Чего хотел, капитан?

— Дайте мне два дня в счёт отпуска без содержания. Форс-мажорные обстоятельства, срочно нужно улететь в Москву.

— Что-о? Ты в своём уме, парень? — привстал седовласый командир, рассматривая просителя тяжёлым взглядом. — Какая Москва, идрить твою дивизию? У нас здесь завал, новобранцы вот-вот прибудут, кому я вверю их обучение?!

— Всего пара дней. О большем не прошу. — упрямился Терлецкий, хмуро глядя в глаза полковнику и поигрывая брелоком на ключах от машины.

— Случилось чего? — неохотно поинтересовался Каримов, с досадой ища в ящике сигареты.

— Случилось. — кивнул Илья и отвёл взгляд. — девушка замуж выходит. За лучшего друга. Разрешите в увольнительную?