Я — джедай!

Когда я, наконец, рухнул в свою кровать и некоторое время лежал, ожидая сна, то не стал прокручивать «записи» разговоров, сделанные во время обеда, хотя меня и терзало смутное чувство, что кто-то сказал нечто важное. Просто не хотелось лишний раз переживать чувства, потрясшие меня во время гибели Кариды. А ведь когда-то мне казалось, что я настолько зачерствел, что смогу воспринять трагедию подобного масштаба как простое сообщение о повышении статистики смертности.

Мои тренировки в обращении с Силой все это изменили. Нет, она сделала меня не мягче или слабее, просто восприимчивее. Я стал более осведомлен в вопросах связи людей с окружающими их вещами. Боль погибших на Кариде отозвалась эхом в страданиях тех, кто навсегда потерял своих родственников, тех, кто когда-то покинул свой отчий дом и больше никогда его не увидит, в переживаниях людей типа Хэна Соло, чьи воспоминания о Кариде никогда не потускнеют после того, что сделал с ней Кип Дюррон.

И если все это рано или поздно понял бы любой, кто об этом задумался, то на меня эти чувства, пройдя сквозь Силу, обрушились разом, словно один мощный удар. Это поразило меня, в том числе из-за того, что моя сфера ответственности расширилась до таких огромных пределов.

Сон, когда он, наконец, сжалился надо мной, был благостен и не отяготил мой отдых сновидениями. Я проснулся довольно поздно, и не вышел на пробежку, вместо этого решив помочь Хэну Соло подготовить «Тысячелетний сокол» к полету. Он одолжил мне пару гидравлических ключей, чтобы я мог поработать над «охотником за головами» Мары. Затем Хэн попрощался с семьей и взмыл вверх, оставив на земле Лейю с двумя детишками. Те долго махали руками вслед улетающему папе, пока корабль не скрылся из виду.

Большую часть дня я провел, работая над «охотником за головами». Когда Р2Д2 не был очень занят, исполняя обязанности няньки, он по мере возможности помогал мне. Он предотвратил одну серьезную ошибку, когда я чуть не перепутал два провода, идущие от навигационного компьютера, что привело бы к сбою в системе, и я улетел бы в прямо противоположную сторону. Но как бы там ни было, к вечеру мне удалось починить почти все, что раскурочил Кип. Я собирался вновь взяться за ремонт на следующее утро и больше в этот день ничем не занимался — если не считать долгой вечерней пробежки и не менее длительного купания в холодном ручье. После этого у меня едва хватило сил доползти до кровати и рухнуть в нее.

Скорее почувствовав, чем услышав детский крик, вскочил на ноги и помчался к турболифту, но я опоздал: тот уже направлялся вверх. Пришлось рвануть ко внутренней лестнице и со всех сил бежать наверх по ступенькам. Я чувствовал, что надо мной, в Великом Зале Собраний, собираются мощные силы, никак не мог понять, почему тот, кто дежурил рядом с Люком, не поднял тревоги. Стриен казался достаточно сообразительным, чтобы суметь позвать на помощь.

В эту секунду в моем сознании возник образ старика — отрывок того разговора за обедом.

— Мне никак не уйти от него, — эхом отозвались у меня в голове отчаянные слова Стриена. — Этот черный человек, словно тень, преследует меня повсюду. Он разговаривал с Ганторисом. Он разговаривал с Кипом. Ты можешь излучать свет, но тень останется рядом. Будет шептать и убеждать, — у меня перехватило дыхание. Тысяча алдераанских привидений! Мы приговорили магистра Скайуокера!

По залу собраний носился ураган, который едва не сбил меня с ног, когда я миновал последний пролет и вбежал в зал. Первое, что я увидел, была Лейя, которая, подпрыгнув, вцепилась в ногу своего брата. Их обоих закружил смерч и поднял к самому потолку. В самом центре этого циклона плясал Стриен, широко раскинув руки и распахнув невидящие глаза. Он явно намеревался поднять Люка и Лейю повыше, затем перенести их из здания наружу, где они должны были упасть в джунгли и разбиться насмерть.

Не обладая способностями к телекинезу, я был бессилен против мощного урагана. Что-то внутри меня уже хотело ввергнуть меня в отчаяние, но я решительно отмел это чувство. Мне нужно было любым способом заставить Стриена остановиться.

Когда раскрылась дверь турболифта и в воронку, бушующую вокруг Стриена влилась еще и Кирана Ти, я перестал паниковать и сосредоточился. При помощи Силы я внушил Стриену изображение этого же помещения, в котором, однако, не было ни Кираны, ни меня и никаких других учеников, выскочивших из турболифта. Кроме того, я «показал» ему, что комната абсолютно пуста и он — единственный, кто остался в ней. Те, от кого я так хотел избавиться, исчезли, их уже настигла судьба, которая была уготована им.яЯ втолкнул в его мозги чувство облегчения после выполнения такого трудного задания, и меня сразу же окатила волна чужого удовлетворения.

В этот момент Киране Ти удалось пробить оборону Стриена, и она мощным ударом сбила его с ног. Ветер стих, и Люк с Лейей повалились на пол. Кам Солусар и Тионне ринулись вперед и использовали свои телекинетические способности, чтобы подхватить двойняшек в воздухе и плавно опустить из вниз.