Я - Джеки Чан

Царь Обезьян вошел во врата Небес, а голоса в моей голове праздновали победу.

92 "СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП (часть 4)"

До самого вечера я просто бродил по Коулуню и убивал время, описывая медленные круги по окрестностям, рассматривая толпы людей и перекусывая. Я подумывал о том, не сходить ли мне на студию, но они вряд ли взяли бы меня работать лишь на полдня, и к тому же мне хотелось, чтобы первое свидание этим вечером прошло на высоте - никакой грязи, пота, синяков и растянутых связок. Когда я дожевывал пятый пирожок со сладкими бобами, меня начала изводить неприятная мысль: Учитель считал, что я провел весь день на студии, занимаясь разными скучными делами вместе со своими братьями. Но завтра утром он, как обычно, построит нас после завтрака и потребует заработанные накануне деньги.

Я с ужасом представил себе эту сцену. "Где твои деньги, Юань Ло? спросит он, увидев, что я стою с пустыми руками. - Потерял? Растратил на глупости?"

Какие оправдания я мог придумать? Он отвесит мне семьдесят пять ударов тростью - по одному за каждый отсутствующий доллар. Несмотря на то что Учитель становился все более седым и неуклюжим, он сохранил свою прежнюю физическую силу.

Оставалось только одно. Я отправился в банк, где отец открыл счет на мое имя, и попросил у кассира семьдесят пять гонконгских долларов.

Я отдам Учителю эти деньги, и он никогда не узнает, что случилось на самом деле. Однако я задумался и о том, что свидания с девушками могут обходиться очень дорого.

93 "СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП (часть 5)"

Ровно в десять часов я стоял у ворот дома О Чан; она жила в очень красивом квартале в одном из самых зажиточных районов Коулуня. Свет в доме не горел, а окна были плотно прикрыты ставнями. На какое-то мгновение мне показалось, что меня обманули, и она просто лежит в постели, хихикая над тем, какой я идиот. В тот же миг ворота открылись, и показалось ее симпатичное личико.

- Привет; - сказал я и оперся одной рукой о ворота, что, как я предполагал, должно было обозначать подходящую раскованную позу.

- Пришел, - с улыбкой сказала она. - Я не думала, что ты придешь.

- А как же иначе? - улыбнувшись в ответ, подивился я. - Пойдем.

Она вышла на улицу, и я подумал, что никогда прежде не видел такой милой девушки, какой была в ту минуту О Чан - на ней было простое платьице, а распущенные волосы сбегали на плечи и озарялись только бледным лунным свечением.

Мы бок о бок молча двинулись по улице. Затем О Чан принялась расспрашивать о моей школе, а во мне словно прорвало плотину. Я поведал ей о болях и муках во время тренировок и знал, что она меня внимательно слушает и прекрасно понимает. Я рассказывал о суровых правилах Учителя, о побоях и наказаниях, и она сочувственно вздыхала. Я пересказывал ей разные шутки, загадки и смешные истории о наших с братьями приключениях, и она хохотала, а я тем временем думал о том, что мог бы целую веч- ность любоваться тем, как она смеется.

Мы шли и шли, пока не обнаружили, что оказались на окраине парка Коулунь. Мы присели на деревянную лавку; в вышине сияла луна, листья деревьев шелестели под легким ветерком, а я каким-то чудом нашел в себе смелость взять ее за руку - и она не отдернула ее. Я до сих пор помню, какой крошечной и теплой, мягкой и изящной была ее ладошка, совсем непохожая на мои грубые, мозолистые лапы. Мне казалось, что наши руки возникли в двух совершенно разных мирах: ее ладонь была создана для прикосновений, ласки и любований, а моя - сугубо в практических целях. Мои руки были скорее инструментом - или оружием.

Мы просидели рядом несколько часов - говорили немного, и большую часть времени просто смотрели на луну и друг на друга. Затем она сказала:

- Юань Ло, мне пора. Уже давно за полночь, - и чары этого вечера рассеялись. Я не возражал. То, что случилось, и так было намного больше, чем я смел надеяться: я, бедный и потрепанный мальчишка, - и такая богатая и красивая девочка, как она. Я помог ей подняться с лавки, и мы направились к ее дому.

- Мне было очень приятно снова увидеть тебя, - сказала она, когда мы вошли в ее квартал. Я кивнул и стиснул ее руку.

Мы стояли у ее ворот. Наступили самые темные часы ночи, а я раздумывал, могу ли ее поцеловать. Мне показалось, что это будет как-то неправильно, как если бы мой поцелуй мог разрушить некую тайну, невысказанное правило, и тогда она навсегда исчезнет. Поэтому я просто безмолвно смотрел, как она машет мне на прощание рукой и входит во двор. Через несколько мгновений она снова показалась в воротах, словно знала, что я еще не ушел.

- Придешь еще, Юань Ло? - спросила она. Ее щеки порозовели, а глаза скромно смотрели в сторону.

Я ей понравился! Мое лицо расплылось в широкой улыбке, а сердце едва не выпрыгнуло из груди.

- Думаешь, тебе удастся избавиться от меня? - спросил я и, прежде чем она успела ответить, послал ей воздушный поцелуй и умчался в ночь, слыша, как ее смех несется вслед за мной сквозь теплый и влажный воздух.