Я! Еду! Домой! Те, кто выжил

От этого и страшновато, к слову. Страх идет от неправильности происходящего, потому что все вокруг неправильно, — человек к такому не привык, и в голове это до конца не укладывается.

Сдерживаясь, чтобы не сорваться на ненужный и суетливый бег, иду по мосту шагом. Вон уже грузовики, рукой подать. Ближе всего стоит головастик «Ниссан Кэбстар», скромного вида полуторка с квадратной кабиной, маленькими колесами и металлическим кузовом с низкими рифлеными бортами. Водительская дверь приоткрыта — похоже, что тот, кто бросил эту машину, даже захлопнуть ее поленился.

— Внимательно, не суетись… — предостерег я жавшегося ко мне Пашу. — И отстань чуток, метра на полтора, мешаешь.

Тот чуть испуганно засопел и все же поотстал. Обстановка мне на нервы действует, а я уже, наверное, ко всему привычный, так что Пашин испуг мне очень понятен.

Остановился, присел, заглянул ниже машин… нет, ничего, никаких ног, никаких ползущих мутантов, ничего, только слабый ветерок гоняет по бетону мусор. Много здесь мусора — пластик, бумага, бутылки какие-то… Откуда намело? Или эвакуированные навалили? Скорее всего… Кстати, мертвечиной попахивает, причем заметно. Как раз ветерком и несет откуда-то. Не «живой мертвечиной», а самой настоящей: разлагающимися трупами. Нехорошо, это очень нехорошо: если где-то много трупов, то там и других проблем должно хватать.

Ладно, разберемся, а пока пусто впереди, можно идти.

Вот и грузовик. Паше:

— Назад смотри!

Дверь нараспашку. Ключей в замке нет. Ошибочка вышла. Ладно, еще не вечер. Дальше еще один «кэбстар», точно такой же, похоже даже, что их из одного гаража прихватили. К нему теперь… а у него дверь заперта. Можно стекло разбить, но машин еще много, зачем зря шуметь. Просто дальше, дальше.

Дальше «транзит», обычный развозной фургон с поднятой крышей. В сплошных металлических бортах прорезаны кое-как, сикось-накось, то ли окошки, то ли бойницы. Или просто от клаустрофобии — людей же возили в кузове. Ухватился за большую черную ручку, рванул — дверь открылась. И взгляд остановился на ключах в замке. Бинго!

На ступеньку — и в кабину, разблокировать дверь напротив. Так, заведется? Должно, времени мало прошло — с чего аккумулятору садиться? Рано еще садиться. Вот постоит до весны, например, тогда точно проблемы будут, а сейчас рано, рано… «ключ на старт», ха-ха…

Дизель схватился почти сразу, пару секунд покрутившись вхолостую. Затарахтел, что-то забренчало от вибрации в пустом железном кузове. Так, топливо… больше трети бака, нам за глаза хватит.

— Нормально! — обрадовался Паша.

Ну да, вроде как один этап вылазки завершился: у нас есть машина. А ему, похоже, такие приключения еще и в диковинку. Ничего, привыкнешь, у нас дел еще много, если ваше корыто найдем. Есть у меня идеи кое-какие…

«Транзит» неожиданно резво тронулся с места, легко управляясь маленьким податливым рулем. Колеса фургона выворачивались на такой угол, что так круто завернуть даже легковушка не смогла бы, пожалуй. Проехав по бетонной площадке в сторону моста, я выбрался на дорогу, столкнув передним бампером перегораживающую выезд рогатку, и остановился.

— Куда теперь?

— А что первое? — задал встречный вопрос Паша. — Смотрим шлюз или ищем судно?

— Мм… давай с судна начнем, — решил я. — Если его нет, так и шлюз ни разу не актуален, так?

— Ну да вроде, — согласился он. — По-любасу налево сворачивай — нам пока туда.

— Как скажешь…

Железнодорожный переезд, а за ним стена, отгораживавшая порт от города, закончилась. Проехать, однако же, было нельзя: на проезде обнаружилась настоящая баррикада из наскоро сделанных металлических рогаток, переплетенных все той же колючей спиралью. За этой баррикадой была навалена настоящая гора из трупов — несколько десятков вповалку лежащих тел. А перед укреплением насыпано гильз без меры, уже успевших потемнеть. Вот и источник вони, долго искать не пришлось. Тяжелая, гнилая вонь, мухи, потеки желтовато-бурой слизи по серому асфальту.

— Щас сблюю, — сказал Паша, тяжело задышав.

— В окно, здесь не вздумай, — сразу предупредил я его, медленно подкатывая к бывшей линии обороны и останавливаясь.

Здесь не пройдем. Мы просто трупы не переедем, если даже не принимать в расчет примерно трех десятков завтракающих гнильем мертвяков, устроившихся прямо на этой груде. И с десяток собак. Паша уже блевал в окно, и мой желудок за компанию задергался в спазмах.

Некоторые из мертвецов уставились на нас, большинство же от трапезы не отрывалось.

— Поехали отсюда, а? — жалобно попросил Паша. — Слушай, мне плохо, поехали, а?

— А то мне хорошо, — проглотив неподатливый ком слюны, буркнул я, включая заднюю передачу.

Фургончик, подвывая коробкой, резво побежал назад, за поворот стены, в укрытие. Нечего зря внимание привлекать. Резкий поворот с креном, тормоз, остановка.

— Куда теперь?

— Щас, дай подумать, — вытер рукавом со лба пот заметно побледневший Паша.

Затем он извлек из кармана пачку одноразовых салфеток и вытер испачканные рвотой губы, выбросив измаранный комок бумаги в окошко.

— Надо тебе? — протянул он мне пачку.