Я! Еду! Домой! Те, кто выжил

Следы от пуль разместились равномерно и довольно кучно, в бою так не бывает. Бывает при некоторых иных обстоятельствах, не совсем боевых.

— Тут начальство из варягов было, — пояснил доктор, — которым на все плевать, лишь бы деньги несли. Вот и… как началось, так у них все и закончилось. Ладно, я вас здесь оставлю: спать хочется после дежурства, кто-то из них вас в больницу подвезет — обещали. А завтра заеду… — Спохватившись, доктор добавил: — А вы все с себя снимите — и в сумку. А сумку под кровать. В больнице надо в больничном быть, договорились?

— Договорились, — кивнул я и протянул руку. — Спасибо, выручили вы меня безмерно.

10 июля, вторник, утро. Кронштадт, городская больница № 36

Мурыжили меня вчера в УВД долго двое дознавателей — молодой и совсем пожилой, пенсионного возраста. Но вроде ничего, никто меня задерживать не кидался, кивали, писали протоколы, подсовывали мне за резолюцией «с моих слов записано верно, мной прочитано» — ну и за подписью. Я читал, подписывал и постепенно приходил к выводу, что Диме все же каюк. Если бы я его пристрелил, то он бы проще отделался. По всему выходило, что еще пара дней дознания и следствия, потом — быстрый суд и расстрел у стеночки.

В больницу отвезли, не обманули. Молодой подвез, на рычащем и громыхающем уазике в милицейской раскраске. Там я, быстро завернув в туалет на первом этаже, переоделся, после чего с сумкой поднялся в палату, где и запихал ее пинками под кровать. Собрался было с соседями познакомиться, но тут обед случился, а потом за мной вновь пришла чернявая медсестра и повела, вертя тощим задом, куда-то в неизвестность.

Неизвестность встретила меня тесным кабинетом и докторшей со стальным блеском в глазах и отчаянно усталым видом. Жестом предложив садиться, она представилась:

— Заведующая Кронштадтской лабораторией по изучению некробиотических форм, Кабанова Валентина Ивановна.

— Просто гражданин, Мельников Андрей Владимирович, — представился я в ответ. — Чем могу, как говорится?

— Можете со мной побеседовать подробно и альбомы посмотреть? — похлопала она по стопке гроссбухов на столе. — Я изучаю формы живых мертвецов и их производные, так что никакая информация лишней не будет. Чаю дать? — вдруг спросила она.

— Давайте лучше я вам чаю дам, — вскочил я. — Мне нетрудно.

— Вы пока альбомы полистайте, фотографии посмотрите, — сказала Валентина Ивановна. — Мне тоже нетрудно, я ведь на работе, так что чаю заварить еще способна. Так что вы лучше к делу.

Заняла она меня вчера надолго, даже очень — не ожидал такого внимания. Расспрашивала об всем, подробно, допрос в УВД показался детской игрой после этого собеседования. Одну историю про атаку морфа, как их здесь называли, на складе в Юме она заставила пересказать раза три и буквально посекундно. В общем, заняла время до самого вечера, когда только осталось что ужинать и спать. На ужин плюнул — аппетита не было, а в сон тянуло зверски: видать, все же и вправду башка сотряслась.

С самого утра меня потащили к окулисту — по-моему, без особой надобности, а так, «номер отбыть», хотя ферму на это не поставлю. Потом появился «мой» доктор, сперва вежливо поинтересовавшийся самочувствием, а потом предложивший переодеваться и топать к машине.

Это мы быстро, возражений нет. Метнулся в палату, срулил оттуда с независимым видом, прихватив сумку, переоделся в туалете и, стараясь не маячить, выскользнул на улицу, к уже знакомому «рено». Осторожно опустился на правое сиденье, машинально отметил, что доктор уже кобуру с «глоком» к ремню подвесил и собаку прихватить тоже не забыл. Интересно, как он догадался при таких обстоятельствах собаку завести, да еще и щенка? Не было бабе забот, так купила порося? Тигр ладно, он сам завелся, а тут щенок.

— Тренировались? — спросил я, указав на пистолет.

— Да, вчера, как выспался. Вроде бы привык.

— Тогда сами решайте: как пострелять выберемся — я в любой момент, сами понимаете.

— Картинка не двоится?

— Нет, — подумав, сказал я. — Выспался, отдохнул, спина почти не болит… и глаза на месте… вроде. Починился, похоже.

— Спина болеть должна еще вообще-то, — заметил доктор.

— Я к боли дубовый довольно, — объяснил я. — Всю жизнь такой. Так, как сейчас болит, — это даже несерьезно: спать-сидеть не мешает — и ладно. И просто легче стало, за что большое человеческое спасибо.

Тут не наврал: спина болит ровно, без дерганья и всяких побочных эффектов, не то что было до того, как дробь выковыряли.

— Ладно, — подвел доктор итог разговору. — Давайте съездим к тверским, поищем их начальство, а потом надо будет с одним товарищем моим встретиться — он взялся вроде бы про ваш груз поговорить. Может, и получилось у него что-то. У него всегда что-то такое получается… с разными последствиями.

Последняя фраза из уст доктора меня как-то насторожила, но решил внимания не обращать. «Кангу» уже привычно звонко фыркнул дизельком и рванул с места.