Я! Еду! Домой! Те, кто выжил

Сначала рванул к «Мариетте», возле которой, как оказалось, кипела работа: кран поднимал из трюма судна рулоны пленки на поддонах и бережно опускал в два длинных полуприцепа. Распоряжалась всем грузная и горластая тетка из «Кронштадтснаба» — одна из тех, с кем я вчера там общался. Меня узнала сразу, поздоровалась, даже руку пожала по-мужски крепко.

— Все, выгружаем товар, — сказала она, открывая невероятно затрепанный портфель, такой, каких, как я думал, даже в природе не сохранилось. — Тебя искать уже хотели: договор-то вчера не подписали… давай вот тут и тут.

«Тут и тут» затянулось немного: я всегда бумаги читаю. Тетка была недовольна, хотя в тексте все в порядке было, никаких трюков. Паша командовал отгрузкой, я отвел его в сторону, спросил:

— Людей нашли на работу?

— Да нашли вроде как, пацаны молодые, после местной мореходки, трое, и одна баба с ними. Нормально, вроде чуток соображают в этом деле.

— Проверять их надо?

— Да я даже не знаю, — откровенно озадачился Паша. — Ребята после курсов при Макаровке, тут были на практике, чтобы корки получить, ну и накрылась вся практика вместе с Макаровкой. Вроде нормальные.

— Ну дай данные, я все же попробую у людей поинтересоваться.

Паша отдал мне бумажку с выписанными фамилиями и номерами документов, которую я сунул в карман.

— Ладно, справляйтесь дальше — попробую узнать, что с твароном, — может, решилось что-нибудь. Тигра прошу выдать: его в гостиницу пустили.

— Тигра? — озадачился Паша. — А черт его знает, где он лазит. Вчера его вообще потеряли, в машину проскользнул. Искали, искали, Витек туда случайно заглянул.

Пришлось подниматься на борт. Искать кота не пришлось: он отдыхал на крыле ходового мостика, наслаждаясь непривычно жарким для Петербурга летом. Увидев меня, он муркнул, вскочил на все четыре лапы и был схвачен, почухан в наиболее блаженных местах, после чего я потащил его к машине. Хватит, погулял без напарника.

Дальше развернул кривовато нарисованную схему, которую вчера накреативил Док, пытаясь объяснить мне, как добраться до разведчиков, а если точнее, то до штаба гарнизона. Ничего сложного, в сущности, Кронштадт по параллельно-перпендикулярной схеме застроен — просто считай повороты да на таблички поглядывай. После двух дней езды я его даже выучить успел немного и здание Итальянского дворца, что возле Итальянского же пруда, я уже видел. Даже бывал: собственно говоря, там теперь еще и комендатура.

«Ивеко» рыкнул дизелем, хрустнул внедорожными покрышками по бетону причала и, объехав грузовики, выкатил на дорогу. Пока по улицам ехал, не раз ловил на себе взгляды завистливые: очень уж к текущим обстоятельствам машина подходящая. И сидишь высоко, и глядишь далеко, и проедешь где хочешь, и кузов для груза, и кабина на пятерых — чего еще хотеть? Разве что защиту установить.

Со стоянкой у Итальянского дворца проблем не было, да и не те времена теперь, но все же пара десятков машин выстроилась наискосок между стеной здания и заборчиком сквера. Вход был не с парадной стороны, где возвышался памятник первооткрывателю Новой Земли, а с обратной, со двора. Вдоль фасада здания прохаживался патруль с автоматами, у подъезда еще и караульный стоял, но так особенной суеты заметно не было.

За дверями меня остановил дежурный, поинтересовался, куда я и к кому. Назвался, сказал, что в разведку, по их требованию. Дежурный, средних лет мичман, начал куда-то звонить, а я никак не мог отделаться от странного ощущения, вызванного морской формой. Не привык в морских штабах бывать, как-то странно видеть эту форму в сочетании с оружием и непривычно подвешенную кобуру — все странно.

За мной пришел дневальный по штабу, повел куда-то коридорами, все время с подозрением поглядывая на висящий у меня на груди американский автомат, увешанный всякими нужными приблудами так, что превратился в некий супермегабластер из компьютерной игрушки. То ли опасается чего-то, то ли сам с таким по штабу рассекать хочет, что куда вероятней. Вот она, сила медийного воздействия.

Матрос завел меня в какой-то не слишком просторный кабинет, в котором сидели два офицера с капитанскими погонами и одновременно курили. Несмотря на открытую форточку, атмосфера в кабинете была такая, что топор можно вешать.

— Господа хорошие, вы бы окно открыли, что ли, — сказал я вместо приветствия, озираясь. — Пригласили некурящего человека и воздух отравили.

— Нам нельзя окна открывать, — сказал тот капитан, что сидел слева. — Приказ такой, по режиму секретности.

— Лучше бы вам не курить приказали, — вздохнул я.

Был такой приказ, все верно, чтобы секретную бумажку сквозняком на улицу не унесло. Но похоже, что такого вступления они не ожидали. Один из капитанов умял свою сигарету в переполненной пепельнице, второй замахал руками, вроде как разгоняя дым. Потом все же предложил садиться, указав на простенький офисный стул, попутно что-то проворчав про американскую заботу о здоровье. Я пропустил этот краткий спич мимо ушей, продолжая доброжелательно улыбаться.