Я еду домой! (Том 3)

Им повезло, самая грязная часть работ их дом уже миновала. Небольшой, но вполне симпатичный, крашеный голубой краской, он стоял посреди небольшого участка, наполовину обнесенного простеньким штакетником - Володя рукодельничал по вечерам, но закончить пока не успел. Под кое-как собранным навесом стоял «Патфайндер» Андрея - машина, на которой они уехали сюда, и рядом - наполовину разобранный жигуль «семерка». Ее притащил из поездки Володя и договорился с кем-то о том, что ему помогут сделать из нее багги. Несколько таких уже каталось по поселку, вот и ему захотелось.

У входа на участок дети хором закричали и бросились во двор, оставив Машу отпирать входную дверь. С крыши крыльца в два приема - на подоконник, а потом на перила - спрыгнул Барсик, огромный и лохматый персидский котяра с непривычными для «персов» хищными повадками. Он боднул головой ее в ногу, заурчал, а потом вдруг погнался за детьми - он был еще и общительным.

Два других кота встретили ее в сенях - темноватом тамбуре, где все разувались. Тоже поурчав, они вперегонки побежали на кухню - наполненные с утра миски опустели, и звери твердо и однозначно намекали на то, что их следует наполнить.

Вообще, как Маша заметила, поведение котов после того как все началось, здорово изменилось. Они стали меньше шляться по окрестностям, стараясь держаться поближе к дому, а по ночам реагировали даже на самый слабый шум, сразу же просыпаясь и настораживаясь. Так они засекли стоящего на крыльце мертвеца - сосед умер от инфаркта ночью и, как и положено, обратился.

Тогда они здорово растерялись, не зная как поступить. Выглянувший в окно и осветивший соседа фонариком Володя сказал, что тот совершенно целый и чистый, и если его застрелить, то могут подумать невесть что. В конце концов Володя и еще один мужик из соседнего дома сумели свалить и связать зомби, и уже в таком виде предъявить его подъехавшей ГБР, вызвав у тех тяжкое изумление. Потом разобрались, правда, а на будущее сказали, чтобы так не рисковали - нескольких свидетелей того, что убили зомби, вполне достаточно.

Почти сразу за ней приехал Юрка, красный и вспотевший - наверняка гнал на своем велике как бешеный. Когда он вошел, Маша обернулась к нему и сказала:

— Папа жив. Он уже в Европе и едет к нам.

Сын как-то замер, потом совершенно неожиданно подбежал к ней и обнял так крепко, что дыхание перехватило. А затем она почувствовала, что он плачет. В первый раз за долгое-долгое время.

18 июня, воскресенье, утро. Мюйден, окрестности Амстердама.

Вим приперся прямо на лодку и разбудил меня криком и топотом. Я глянул на часы - семь утра, пять минут восьмого.

— Ты что в такую рань? — спросил я, выбираясь из каюты в рубку. — У тебя же выходной вроде как.

В Мюйдене люди блюли общечеловеческие выходные, субботу с воскресеньем. Когда я об этом узнал, то даже как-то погордился за них, это было уже настоящим признаком наладившейся человеческой жизни, постоянный аврал закончился.

— Вот я и не хочу убивать его целиком на эту поездку, — сказал он. — Поехали за твоим грузовиком.

— Понял, — кивнул я и спросил: — Кофе будешь?

— Давай, не откажусь, — продемонстрировал он общую для всех голландцев радость от неожиданно свалившейся халявы и уселся на диван.

Хорошо, что кофе сработал, а то он бы тут торопил меня в процессе всего утреннего туалета. А я по утрам спешить ненавижу, всегда был такой. И небритым я никуда не поеду, ненавижу это состояние морды, когда к ней прикоснуться противно.

В общем, пока Вим пил кофе, я успел привести себя в божеский вид, а затем налил и себе чашку. Вопросительно посмотрев на него, показал кофейник, и Вим кивнул, протянув мне свою - не отказался от второй.

— Я тебя спросить хотел, — сказал он, отхлебывая из чашки и подцепив из маленькой корзинки круглое печенье, которого я накупил вчера вечером в булочной на набережной, по пути… хотел сказать что «домой», но все же ошибкой будет, по пути на лодку.

— Спрашивай, — кивнул я, следуя его примеру.

Печенье было очень вкусным, сухим, хрустящим, и самое главное - на корицу не поскупились, до которой я всегда был большим охотником.

— Ты уже решил, как и на чем поедешь? — спросил Вим.

— Нет пока, — покачал я головой. — Во всем есть свои плюсы и минусы. Пойду морем - сумею вывезти с собой только мотоцикл, — я кивнул на обмотанную пластиком «ямаху», привязанную к мачте. — Поеду сушей - могут быть проблемы на дорогах, а я теперь один, даже отстреливаться некому. Думал найти что-то такое плавучее, что можно обменять на хороший грузовик в Петербурге, но тоже… как повезет. Вдруг там менять никто ничего не захочет.

— А с лэндровером что делать собираешься?

— А что? — ответил я вопросом на вопрос.

— Мне он нравится, — сказал Вим. — Новый, надолго хватит.

— А тебе зачем? — удивился я. — Броня надоела?

Вим отпил кофе, вздохнул, затем ответил:

— Броня у меня на службе. А еще у меня бывают выходные, такие, как сегодня.