Я ее забираю (СИ)

— Да, — коротко выдохнула. — Всё как-то быстро завертелось. Молодой, состоятельный… Он красиво ухаживал за мной, сразу сказал, что хочет, чтобы мы были вместе. И в какой-то момент я вдруг подумала — почему бы и нет? — она дёрнула плечиком. — Наверное, все эти его слова, ухаживания… — поджав губы, Марика покачала головой, словно сама пыталась разобраться в недавнем прошлом. — Он нравился мне. В какой-то момент мне стало казаться, что даже больше. Что ты хочешь от меня услышать, Макс? — посмотрела она мне в глаза. — Я хотела ошибок, я их наделала. С другой стороны… — второй рукой она коснулась моей щеки, разбитой брови. — Если бы не он, я бы не встретила тебя. А об этом я точно не жалею.

Поймав её руку, я дёрнул Марику на себя. Она подалась вперёд, ладонь её упёрлась в моё бедро, дыхание коснулось подбородка.

— Уверена? — сгрёб её волосы, прищурившись, посмотрел в глаза.

— Уверена, — выдох возле самых моих губ.

Мгновение, и ничтожное расстояние исчезло вовсе. На губах её чувствовался привкус выпитого только что вина, кожа была тёплой от солнца. Сняв с её волос ленту, я отпустил её, и та, подхваченная ветром, осталась где-то в прошлом. Вопросы без ответов и она. Она…

Распушив её волосы, я запустил в них пальцы и углубил поцелуй. Смял её, сгрёб, целуя всё жарче и откровеннее, гладя её голову, шею, плечи, забирая её себе. Да чёрт с ним, с этим Кондратьевым! Запрокинул голову, прикусил кожу на скуле и, пройдясь языком по изящной шее, поцеловал. Жадно, клеймя, ставя на ней свою метку.

Да, именно так. Потому что я забираю её себе.

20

Марика

Остаток дня я провела, шатаясь от стенке к стенке. Там, на крыше, у меня снова была возможность рассказать Максу про брата, но я ею не воспользовалась. Снова. И снова я находила отговорки, причины…

На город уже опустилась ночь, город ожил и раскрасился миллионами разноцветных огоньков. Присев на уголок кожаного дивана, я смотрела сквозь панорамное окно и думала, что делать дальше. Как сказать ему, как объяснить, чтобы не разрушить то, что и так было ещё слишком хрупким. Застонав, я опустила лицо в раскрытые ладони и с минуту просидела не шевелясь и практически не дыша. В мире столько мужчин, а меня бесповоротно тянет именно к этому. Да что там тянет! Если бы просто тянуло…

— Ты что сидишь в темноте? — услышала я голос Макса одновременно с тем, как комнату озарил неяркий свет.

Макс стоял на пороге: растрёпанный, немного помятый со сна и, щурясь, смотрел на меня. На нём были лишь домашние штаны, и я против воли скользнула взглядом по его торсу, по литым мышцам, по орнаменту татуировки. Почувствовала, как всё внутри отзывается на него, на его близость. Но то были не просто инстинкты. Наряду с желанием коснуться его губами, было другое — просто обнять и простоять так минуту-две.

Откуда-то из глубины сознания вновь поползли дурацкие мысли о том, что этого момента могло уже и не быть. Что его могло уже не быть. Иррациональный страх, что я почувствовала, был таким сильным, что у меня заколотилось сердце. Молча поднявшись, я подошла к Максу и обхватила его руками. Опустила голову на плечо, судорожно выдохнула и сглотнула.

— Ты чего? — Макс положил мне руку на спину.

Голос его звучал напряжённо, будто он силился понять, что случилось, и не мог сделать этого. Я лишь покачала головой и обняла его ещё крепче. Уголки глаз жгло непонятными, непрошенными слезами.

— Ты хоть понимаешь, что могло случиться? — не выдержав, просипела я. — Макс…

— Ничего не случилось, — он погладил меня по спине вдоль позвоночника, успокаивая, убеждая, что всё действительно в порядке, но это лишь ещё сильнее выбило меня из равновесия.

Всхлипнув, я ткнулась в него лбом. Переборола слёзы, но рук разжать так и не смогла.

— Я не хочу тебя потерять, — слова сами собой слетели с губ. Искренние, обнажившие меня перед ним сильнее, чем прежде. Провела ладонью по спине, коснулась повязки на боку. — Ты даже сейчас… вместо того, чтобы лежать, ты…

Кажется, у меня начиналась истерика. Макс тоже почувствовал это и, крепко взяв за плечо, всё-таки отстранил от себя. Уверенно посмотрел в глаза и проговорил чётко чеканя каждое слово:

— Ничего не случилось, Марика. Всё в порядке. И будет в порядке, ты меня поняла?

Взгляд его держал меня. Таящаяся в глазах темнота проникала в меня, но не пугала, не сковывала, а успокаивала и окутывала теплом.

Слизнув с губ слёзы, я потихоньку кивнула. Стёрла со щеки сорвавшуюся слезинку и кивнула уже увереннее. Приподняла руку и, не отводя взгляда, коснулась скулы Макса.

— Мама всегда говорила мне, что у меня талант влипать в истории, — потихоньку всхлипнула и усмехнулась сквозь слёзы. — Кажется, она права.

— Ты вообще талантливая, — он прижал мою ладонь к щеке и потёрся колючей щетиной.

Повернулся и прихватил зубами кожу, вызывая чуть заметную дрожь. Прикусил подушечку большого пальца и снова посмотрел в глаза. Чернота, до сих пор мягкая, тёплая, превратилась в бархат. Обманчиво мягкий, с огненными всполохами в самой глубине бездны. Меня обдало жаром.