Я ее забираю (СИ)

Целовал её так, как никогда не целовал ни одну бабу. Член мгновенно стал твёрдым, каждую мышцу пронзило напряжением, возбуждение скрутилось тугой пружиной. Вокруг всё шумело, гудело, раскачивалось, а я жадно изучал её, понимая, что это край. Вот же дрянь! Касался её спины, задевая пальцами голую кожу на пояснице и прижимал всё крепче. Она — пахнущая дорогущими духами, одетая в дизайнерские шмотки, и я — мокрый от пота с торчащим членом. Блядь!

Под нескончаемый свист и подбадривающие выкрики, я стащил Марику с ринга. Стоило нам скрыться во внутреннем коридоре, прижал её к стене и, уперевшись рукой возле её головы, посмотрел в лицо. Растрёпанная, с блестящими синими глазами, в черноте зрачков которых можно было запросто потерять себя, она была настолько вызывающе хороша, что все слова и вопросы застряли у меня в глотке. Приподняв бутылку, она поднесла её к губам. Сделала глоток и выдохнула, касаясь дыханием моего лица.

— Какая же ты стерва, — только и смог прорычать я, отбирая у неё текилу.

Грудь её вздымалась, коленом она касалась моей ноги, и этого соприкосновения мне было достаточно для того, чтобы понимать — всё во мне настроено на неё. На щеках её пылал румянец, губы были алыми от поцелуев. Проклятье! Желание чувствовать её ещё ближе, ещё сильнее, было столь сильным, что походило на потребность дышать.

— А ты мерзавец, — порывисто выдохнула она и сама прильнула ко мне. Обхватила за шею, прошлась кончиками пальцев до затылка и, зарывшись в волосах, жадно прильнула ко мне. Недолго думая, я обхватил её задницу и впечатал в себя. Пусть знает, сука, что будет дальше! Если она думает, что я собираюсь играть с ней в игрушки…

Изогнувшись, она застонала, пролепетала что-то неразборчивое на итальянском и, ловя мои губы, приоткрыла рот. Что-то стукнулось о пол. Текила… Блядь! Всё к чертям! Всё, нахрен, к чертям! Покусывая её губы, я думал лишь о том, как бы дотянуть до комнаты. Перспектива стянуть с неё неприлично узкие джинсы и взять прямо тут, у стены в коридоре не казалась чем-то из ряда вон. Задрав футболку на спине едва ли не до шеи, я снова впечатал Марику в стену, и она тут же выгнулась мне навстречу. Застонала, царапнула плечи. Проклятый итальянский! Я ни слова не мог понять из того, что она несёт! Только касающееся губ дыхание, только её дрожащие ресницы и чувственные, лишающие всякого понимания происходящего ладони на плечах и спине.

— Ты этого хотела? — просипел, обхватив её грудь. — Так? — сжал, рыча ей в самый рот.

— Макс… — ещё один выдох. Томный, полупьяный взгляд из-под ресниц, сгустившаяся синева глаз и чёрная бездна зрачков.

Погладив большим пальцем твёрдый сосок, я положил руку ей меж лопаток. Тёплая, будто пылающая кожа жгла ладонь. Майка коснулась запястья, и я было принялся стягивать её, но внезапно донёсшийся откуда-то сбоку шорох, заставил меня резко глянуть в сторону. Перехватил взгляд одной из работающих в зале официантки и оскалился.

— Пошли, — всё с тем же оскалом бросил Марике и, взяв её за локоть, потащил прочь. Нехрен! Всё та же ревность, что я почувствовал, заметив возле неё трусливого ублюдка, захлестнула разум, разбавив бурлящую кровь колючей чернотой. Никто, мать её! Никто! Только со мной и только моя. Хотя бы здесь и сейчас.

Через несколько секунд я втолкнул её в комнату и, ударив ладонью по выключателю, захлопнул дверь, отрезая нас от чужих взглядов. Прищурился, глядя на неё. Мне нужна была текила… Текила, чтобы выгнать из башки всю ересь, что там бродила.

Взгляд её опустился к моей шее, к груди и вернулся к лицу, язык прошёлся по приоткрытым губам.

Не помню, как я содрал с неё майку. Только вкус горячей кожи, только её нетерпеливые постанывания, отдающиеся внутри меня, только её томное напряжение и дурманящий запах.

— Нахрена ты сюда пришла?! — сипел я, сдирая с неё штаны.

Узкие, они облепляли её зад, будто вторая кожа, не оставляя мне никакого шанса. Да на неё разве что у мёртвого бы не встал! А я, блядь, был всё ещё слишком живым! Пожалуй, даже чересчур живым, ибо то, что я чувствовал, походило на помешательство. Намотал её чёрные, душистые волосы на ладонь и, дёрнув, повторил, глядя прямо в бесстыжие глаза: — Какого тебе нужно здесь?! Нахрена?! — дёрнул сильнее, теряя всякий контроль.

— К тебе пришла, — слетело с её губ.

Сука! Схватив за руку, я толкнул её к дивану. Швырнул и, стоило ей упасть на спину, принялся стягивать с неё джинсы. Медленно, словно дразня, они открывали моему взгляду её бёдра, крохотные розовые трусики с кокетливым бантиком и обрамлением из тонкого кружева, её острые колени и изящные лодыжки. Туфли её одна за одной упали на пол, стук грохотом отдался в мозгах.

— Ко мне?! — отшвырнув штаны, навис над ней и дёрнул вниз трусики. — Ко мне, стерва?!

— К тебе, — всё так же нагло повторила она и потянулась к моим шортам.