Я его достану! (СИ)

А мы ведь только сейчас, когда уже далеко за полдень, спустились на первый этаж. И отнюдь не спали все утро.

— Василиса! Овощи дай, пожалуйста!

— Ага! — Я усиленно заморгала, чтобы избавиться от образа Бессмертного в одном только фартуке и без ничего. — Держи.

— Спасибо. Они мытые, нужно только порезать.

— Тебе помочь?

— Я сам.

— А ведь я и правда многого о тебе не знаю, — задумчиво сказала я, рассматривая, как он легко, практически профессионально шинкует зелень. — Вот я так не умею, но так учат поваров…

— Я не повар, — усмехнулся Олег. — И никогда не хотел им стать, но три подряд девушки Андрияша как раз ходили на кулинарные курсы. Мне кажется, он там их всех и… познакомился в общем. Я часто видел, как они ему готовили, одно время мы снимали втроем жилье… Пару раз девчонки показали мне, как правильно резать. Вот и все.

— Он очень забавный. Андрияш. — Я вспомнила полуголого сексуального парня на полу в квартире Олега. — Куда ты его дел, кстати?

— Ему есть где переночевать в этом городе, — заверил Олег. — Подай еще одну тарелку, и можно уже садиться. Твоя очередь, Вась. Расскажи о себе что-то, чего я точно не знаю.

— Я в школе увлекалась волейболом, — недолго думая, призналась я. — Был такой период в моей жизни. Представь себе, даже думала побороться за то, чтобы войти в школьную сборную.

— Что помешало?

— Не что, а кто. Моя двоюродная сестра, она меня моложе на несколько лет, но когда я увидела, что она может в свои десять лет… Поняла, что это не мое.

— Не жалеешь?

— Нет. Она собирается поступать в лингвистический университет, посмотрим, какой из нее получится лингвист. Реванш будет мой!

Олег засмеялся и придвинул мне тарелку. Холодное мясо с овощами. Я никогда так не завтракаю, но первый за сегодня мой прием пищи сложно назвать обычным завтраком.

— Ты говоришь как Изабелла, — улыбнулся Бессмертный. — Приятного аппетита.

— Спасибо, и тебе. Почему ты так думаешь? — Я потянулась к тарелке. — Иза, кстати, мне с тех пор так и не звонила. Помнишь, я тебе рассказывала?

— А тебе есть что ей ответить? — Олег с любопытством посмотрел на меня, словно хотел прочесть мои мысли.

— Не особо, не думаю, что Ваня мне признается, будто у него еще кто-то есть. Он так искренне уверял, что обожает Изабеллу. А так… не знаю, у кого можно… а ты что-то знаешь? Выяснил, наверное?

По глазам вижу: права. Я бы тоже все постаралась разузнать, если бы речь шла о близком мне человеке. А Бессмертный очень привязан к Павловой.

— Изабелла порывиста, но во многих вещах на удивление разумна. Особенно когда речь заходит о деньгах. Чужих ей точно не надо, но и свои она не захочет потерять.

— Что ты имеешь в виду?

— Ей очень хочется вернуться в Россию, но вряд ли она меня ослушается.

— Почему? — Я так и замерла, держа в руке надкушенный огурец. Интересно же, чего я еще не знаю.

— Потому что по завещанию Кирилл ограничил доступ Изабеллы к наследству. Я распоряжаюсь его капиталом до тех пор, пока она не выйдет замуж или я не решу, что она может самостоятельно управлять деньгами.

— Средневековье какое-то! — не выдержала я. — Мужской шовинизм! Как он мог такое? А ты? — У меня слов не хватало от возмущения. — Говорил, что она тебе дорога!

— Именно потому, что дорога. Чтобы такие вот Вани Елисеевы не коверкали жизнь наивным дурочкам.

— Ты все время говоришь загадками! А я хочу знать! В конце концов… — Я развела руками. — Мне нужна откровенность, как в сегодняшнем сне. И доверие. Ты же знаешь, все останется со мной. Может, все-таки расскажешь в двух словах? Я вообще-то работаю с ним бок о бок.

— Доверие… — задумчиво повторил за мной Олег. А потом поднял на меня глаза. — Если в двух словах, Вась, то Иван — абьюзер.

Глава 61

— Абьюзер? — Я подумала, что ослышалась. — Ваня? Милый чудесный Ваня? Ты ошибаешься! Да, он любит приврать, признаю. Но я не представляю, чтобы он поднял на кого руку или еще хуже…

Я поежилась, руки сами потянулись обнять горячую чашку чая. Олег что-то путает. Ваня не может…

— Совсем не обязательно избивать кого-то или насиловать, — спокойно проговорил Бессмертный. — Достаточно быть очень жестоким манипулятором, Василиса, научиться так воздействовать на психику человека, чтобы, подавив его волю, полностью подчинить себе. Моральное насилие — это тоже насилие. Многие жертвы абьюза даже не подозревают, что с ними делают. И во всем винят самих себя.

— Говоришь, как психолог.

— Пришлось тут пообщаться со знающими людьми. — Олег отправил в рот очередной кусок мяса. — На самом деле это мой косяк, должен был раньше во всем разобраться.

— Почему?

Я смотрела на спокойно жующего Олега и удивлялась его хладнокровию. У меня еда в горло не лезла. Было страшновато узнать правду. Особенно о человеке, к которому ты хорошо относишься. Так грустно разочаровываться в том, кто тебе так много помогал!