Я - Эль Диего

Находясь в Италии, я подметил одну интересную особенность: в Аргентине великие игроки прошлого как правило становились тренерами команд низших дивизионов — Педернера, Грильо, Гриффа, Гандулья, Пандо, Сакки. У великих учителей, по моему скромному мнению, вырастают великие ученики. В Италии же этого не происходило. Там экс-звезды шли в депутаты, теле- и радиожурналисты, советники президента. Но «возиться в земле», как это делал почти до 80 лет дон Адольфо Педернера… Нет, увольте. А сейчас я боюсь, что мы уже потеряли эту нашу отличительную особенность. И поэтому своей задачей я вижу работу с футболистами.

Я имею в виду не только тренировку, но и все остальное. Я говорю об этом потому, что меня бесит, что все еще есть на свете футболисты, которые не хотят говорить правду и не находят в себе силы выступить против несправедливости. К примеру, сказать о том, что до сих пор есть тренеры, которые требуют с игроков деньги за то, чтобы те проходили в состав команды. В Аргентине есть тренеры, которые взимают мзду с футболистов! Я это знаю, и я выступаю против этого! Я знаю, потому что многие игроки приходили ко мне и рассказывали об этом.

Я сожалею о тех футболистах, которые звали меня выступить в суде против Рамона Диаса, и мне очень жаль, что такое могло случиться. Но еще было бы еще большим наказанием лишить игроков будущего возможности избежать того, как им будут залазить в карман. Это называется коррупцией. Коррупция — это когда тренер сборной ставит в состав травмированного игрока, чтобы «засветить» его и потом выгодно продать в Европе. И, к сожалению, я знаю, что это произошло на самом деле.

Если бы я заново родился, то попросил бы Бога, чтобы он одарил меня тем же самым. Я считаю, что он и так дал мне слишком много — возможность играть и забивать голы, которые доставляли удовольствие неаполитанцам и аргентинцам…

Я горжусь тем, что всегда был верен своим убеждениям, своим плюсам и минусам. И с этим я дожил до 40 лет и могу смотреть людям в глаза во всем мире. Я никому не нагадил больше, чем себе самому, и никому ничего не должен кроме моей семьи. Я каждый день борюсь за свою жизнь и вижу рядом с собой моих родителей, моих друзей, жену и двух дочерей, которые так изумительны, как я только мог об этом мечтать. И кроме всего того у меня есть уважение страны, которую я люблю… Да, несмотря ни на что я пользуюсь и наслаждаюсь уважением аргентинцев.

Все, о чем я рассказываю в этой книге — чистая правда, клянусь моими дочерьми. Я старался быть максимально честным во всем. О чем-то я рассказал, о чем-то нет, но главная мысль, которую мне хотелось бы до вас донести — это то, что я буду говорить правду до конца своих дней. Я не буду идти на компромисс, потому что я не выношу несправедливости.

Как я всегда говорю тем, кто приходит и хочет схитрить со мной: «Однако, Диего, если ты…». Меня, Диего, вытащили из Вилья Фьорито и пинком под зад отправили в Париж на Эйфелеву башню. На мне были штаны, одни-единственные, в которых я ходил и зимой, и летом — эти, из овечьей шерсти. Там меня попросили, от меня потребовали, чтобы я говорил то, что должен был сказать, чтобы я поступал так, как должен был поступать, чтобы я делал то, что они хотели.

И я это сделал.

Я… Я сделал то, что мог, и думаю, что у меня вышло не так уж и плохо.

Я знаю, что я — никто для того, чтобы изменить окружающий мир, однако я никому не позволю влезть и разрушить мой внутренний мир. Сломать игру… это словно как сломать мне жизнь. Никто и никогда не заставит меня поверить в то, что мои ошибки с наркотиками или в бизнесе изменили мои чувства. Ничего не изменилось. Я остался таким, каким был всегда. Это я, Марадона. Я — Эль Диего.