Я - эль Диего (ЛП)

Обо мне начали делать репортажи и писать заметки. Я помню одну из них, которая вышедшую под заголовком «В детском возрасте он слушает овации». За три года я проделал путь от Фьорито до газет, журналов и телевидения. Это время пролетело настолько быстро, насколько быстро я описываю это здесь. Возможно, поэтому статьи заставляли меня нервничать. Они мне нравились, но не давали мне покоя. Я ничего не ощущал, раздавая интервью, и говорил всегда практически одно и то же: где родился, как раньше жил, и какие игроки мне нравились. Я должен был повзрослеть очень быстро. Я столкнулся с завистью других людей, не понимал ее причин, замыкался в себе и начинал плакать. Я повзрослел моментально и захотел покупать себе разные вещи: рубашки, пальто, брюки, майки… Я начал держать в себе то, о чем говорил раньше, хотя это было не так уж и легко… Тогда вряд ли кто мог представить себе то, что происходит со мной сегодня. События проносились мимо меня с такой скоростью, что у меня просто не было времени ощутить на себе завистливые взгляды. И теперь у меня было все, что я мог пожелать! Я отдавал себе отчет в том, что период нечеловеческих усилий, и не только моих, остался позади. Усилий, которые прилагал мой отец, и жертв, которые он приносил ради того, чтобы я продолжал жить своей мечтой. А сейчас я получил возможность парковать свой собственный автомобиль у двери моего дома. Это был «Фиат-125» красного цвета. Со мной произошло много чего, всего не упомнишь, и все это приключилось за считанные мгновения. И другая моя мечта, играть за сборную Аргентины, исполнилась в одно мгновение, когда я тому времени провел всего лишь одиннадцать матчей в первом дивизионе. Всего одиннадцать!

Как и все в моей жизни, это тоже произошло мгновенно; в начале 1977 года, три месяца спустя после моего дебюта в «Архентинос». Я был в составе юношеской сборной, и мы проводили тренировочные матчи против первой сборной. Поэтому я всегда находился в поле зрения Менотти, который возглавлял национальную команду. В юношескую сборную меня пригласил дон Эрнесто Дучини, настоящий маэстро, и мы играли против таких грандов как Пассарелла, Хьюсмен, Кемпес, против таких монстров!

На одной из таких тренировок я, похоже, чем-то выделился, потому что «эль Флако» [6]6 решил поговорить со мной персонально. Каждое его слово отдавалось внутри меня в гробовой тишине, потому что он был… был для меня Богом! И он стоял рядом со мной и говорил только со мной. Он сообщил мне, что я приму участие в товарищеском матче против Венгрии, что это будет моим дебютом в сборной! Однажды я уже рассказывал об этом, и не думаю, что сейчас смог бы отыскать другие слова…

Когда занятие закончилось, Менотти отозвал меня в сторону и сказал: «Марадона, когда выйдете со стадиона, отправляйтесь в отель на сбор. Единственное, о чем я вас прошу – никому об этом не говорите. Если хотите, можете сказать своим родителям, но постарайтесь, чтобы эта информация не просочилась в печать. Мне бы не хотелось, чтобы поднялся ажиотаж»…

Я воспринял это спокойно. А на следующий день, утром, Менотти снова поговорил со мной: «Я хочу сказать вам, что если ход матча будет складываться удачно, если мы будем забивать, не исключено, что сыграете и вы».

Я продолжал оставаться спокойным. Не знаю почему, но эта новость меня обрадовала, и я ни о чем не беспокоился. Кроме всего прочего, многое зависело от самой команды. 27-го, в воскресенье, в день матча – великий день! — я не завтракал. Я хотел отдохнуть как можно дольше, и встал около 11 часов утра. Я умылся и до полудня смотрел телевизор в комнате отеля. После этого я спустился вниз и немного поболтал с ребятами, после чего мы пошли обедать. Закончив обед, я вернулся в свой номер и снова стал смотреть телевизор. Ну а в 15.30 мы отправились из отеля на стадион «Бока Хуниорс».

Когда микроавтобус остановился у ворот «Ла Бомбонеры», я начал понимать, где я нахожусь, и что со мной происходит. Я увидел огромное количество людей, которые приветствовали нас и выкрикивали разного рода советы, отчего у меня ноги зашлись мелкой дрожью… Я никогда не думал, что толпа может внушать такой страх!

Первыми на поле вышли игроки основного состава, затем уже мы, запасные… Когда я появился на газоне, услышал овацию публики, крики, я подумал, что все это обращено ко мне, что все на трибунах смотрят на Марадону. На самом деле, конечно, никто не должен был обращать на меня внимание, но тогда я представлял все именно так.

Начался матч, и сразу же в ворота венгров был назначен пенальти. Тогда я подумал: «Хорошо, это голеада, готовься, Диего». Однако, когда вратарь отбил мяч, я решил, что мои шансы принять участие в этой встрече не так уж и велики. Но тут последовал красивый гол Бертони, затем второй, третий… после каждого мяча, влетавшего в ворота соперника, я испытывал такое ощущение, словно мне под кожу вгрызался муравей. И я понимал, что если дело пойдет так и дальше, я обязательно сыграю.