Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Мы сидели в ресторане «Чикен Шак» и выпивали. Вот тогда-то я и озвучил впервые идею о женитьбе. Рената, естественно, рассмеялась – решила, что я шучу. Между нами никогда не возникало ни малейшей искры, ни единого намека на романтическую привязанность, мы даже не целовались. Будь я тогда в здравом уме, я бы на том и остановился. Но я уже окончательно убедил себя, что принял правильное решение. Вот что мне нужно, вот что одним махом решит все мои проблемы! Я жаждал жениться на Ренате, безумно желал провести с ней всю жизнь. Скучал, если ее не было рядом. Все это очень сильно напоминало влюбленность.

Наша честная компания переместилась в Сидней – мы с группой готовились к турне по Австралии, Рената и Крис Томас работали над альбомом. Я пригласил ее на ужин в индийский ресторан и повторил свое предложение. Сказал, что люблю ее и всю жизнь хочу прожить с ней. Мы должны пожениться. Причем сейчас и здесь, в Австралии. Было десятое февраля 1984 года, можно сыграть свадьбу на День святого Валентина, я могу это устроить. Звучало безумно – и безумно романтично. Рената ответила «да».

Мы поспешили в наш отель, «Сибел Таунхаус», собрали всех и объявили новость: «Слушайте все! Вы ни за что не догадаетесь…»

Народ уставился на нас изумленно, если не сказать с ужасом, особенно Гари, который вместе со всеми прилетел в Австралию и опять оказался в роли бывшего бойфренда. Я попросил Джона Рида и Берни быть моими шаферами. Последовавшая вечеринка поставила рекорд по количеству денег, потраченных на спиртное – всем нужен был диджестив, чтобы переварить сенсационную новость.

Несколько дней пролетели как в тумане. Нужно было организовать торжественный прием, найти подходящую церковь, получить разрешение на брак в кратчайшие сроки. Я поговорил по телефону с отцом Ренаты, попросил руки его дочери. Он, бизнесмен из Мюнхена, беседовал со мной чрезвычайно вежливо, хотя ему, конечно, уже сообщили, что его дочь через четыре дня собирается выйти замуж за всем известного гея и рок-музыканта. Я позвонил маме и Дерфу. Как и все, они пришли в ужас, но, как и все, не стали меня останавливать. Это было бесполезно. В тот период моей жизни все всегда происходило только так, как хотел я, а если кто-то пытался мне мешать, я начинал орать, бросаться предметами, а то и бить кулаком в лицо. Гордиться нечем, но так было. Некоторые мои друзья, пытаясь найти какое-то рациональное зерно в моих поступках, пришли к выводу, что я, видимо, хочу завести детей. Я позволил им так думать – честно говоря, эта причина скоропалительной женитьбы выглядела куда привлекательнее, чем реальная, – но никаких детей, естественно, я заводить не собирался. Ни в коем случае! Мне под сорок, но я сам – как великовозрастное дитя, и здесь нет места для нормального ребенка. Возможно, Рената бы передумала, будь в ее распоряжении немного больше времени. Хотя я в этом сильно сомневаюсь.

Свадьба прошла так же, как любая другая, – разве что одним из шаферов выступил экс-любовник жениха, да еще и лишивший его невинности. Рената надела белое кружевное платье и золотое колье с бриллиантами, которое я ей преподнес к свадьбе. В руках она держала букет цветов и выглядела прелестно. Ни мои, ни ее родители не приехали, зато прилетело множество друзей: Тони Кинг, Джанет Стрит-Портер. Тони, новая жена Берни, была одной из подружек невесты. Род Стюарт не смог выбраться, но его менеджер Билли Гафф прислал телеграмму с перефразированной цитатой из моей песни I’m Still Standing: «Возможно, ты еще стоишь, дорогуша, но мы все здесь валяемся на гребаном полу».

Мы вышли из церкви, и нас сразу окружили поклонники и папарацци. Толпа аплодировала. Из открытого окна неслась музыка – кто-то включил песню Kiss The Bride из альбома Too Low for Zero. Несмотря на название, это самая неподходящая песня для свадьбы, хуже только D.I.V.O.R. C. E. Тэмми Уайнетт[172]. Я пел: «Не говори «да» – скажи «прощай», и, заглушая мое пение, кто-то зычно прокричал поздравление в чисто австралийском стиле: «Ну наконец-то, блин! Молодчина, старый пухляк!»

Прием состоялся в отеле «Сибел» и прошел со свойственной мне скромностью. Белые розы доставили из Новой Зеландии, где мы собирались провести медовый месяц. Подавали лобстеров, перепелок и оленью вырезку; из вин – винтажное «Шато Марго» и «Пулиньи-Монтраше»; под музыку струнного квартета в зал ввезли пятиярусный свадебный торт. По традиции гости говорили речи и читали поздравительные телеграммы. Опять же, по традиции, Джон Рид кому-то врезал, кажется, репортеру газеты «Сан» – наверное, чтобы тот постарался написать о свадьбе пристойную заметку.