Я ем тишину ложками

После встречи с рыбаками Найт и сделал свой экстренный тайник. Теперь он готов был немедленно покинуть лагерь до того, как его заметят, и перебраться в другое место.

Он сказал, что уже тогда всерьез думал о переезде, но помешало то, что было много снега. «Я бы оставил кучу следов. У меня было мало пищи. Я просто рискнул поверить, что они хорошие люди». К тому же, заметил Найт, сама мысль о том, чтобы все начинать сначала, утомляла его. Будь он моложе, не раздумывая перебрался бы куда-нибудь еще. Как раз в тот момент он и понял, что «круг замыкается».

Спустя два месяца после встречи с семьей Беллаванс, когда стал сходить снег, а цикады завели свои песни, запасы еды совсем подошли к концу. Найт дождался полуночи, выбрался в лес и вскоре уже открывал дверь столовой лагеря «Сосна». Наполнив рюкзак продуктами, он ступил за порог, где внезапно был ослеплен светом фонаря и оглушен криком «Лечь на землю!».

Глава 24 Аргументы «за» и «против»

Рыбаки не верили, что Найт заслуживает тюрьмы. «Будь у меня миллион долларов, – сказал Тони Беллаванс, – я купил бы ему сотню, нет, две сотни акров земли, посадил бы его прямо посередине и обставил весь периметр запрещающими знаками, чтобы человек жил, как хочет, и никто его не трогал». Старшему Беллавансу было семьдесят, у него тоже был домик здесь, но он никогда не становился жертвой ограблений Найта.

Харви Чесли, менеджер лагеря «Сосна», который больше всех пострадал от набегов Криса, высказался в том же ключе. «Я всегда думал, что если поймаю этого парня, то все равно отпущу, – сказал он. – Замороженная лазанья и пара банок фасоли это не смертельно. Он никогда не брал больше, чем ему было необходимо. За это я его уважаю».

Лиза Фицджеральд, которой принадлежала земля, где стоял лагерь Найта, сказала, что ее совершенно не расстроило то, что чужой человек десятилетиями жил на ее участке. Обнаружив его, она не стала бы вызывать полицию, да и выгнать вряд ли решилась бы.

Те местные жители, кто верил в историю Найта, реагировали очень мягко. Они сказали, что его пример будоражил воображение. К вечеру воскресенья любого человека здесь обычно посещало желание бросить работу и переселиться загород навсегда. О том, чтобы спрятаться от мира, хоть однажды мечтает каждый. Ты просто садишься в машину и уезжаешь от всего.

Показания Найта были очень четкими. Да, он грабил домики, чтобы обеспечивать себя всем самым необходимым в уединении, но никогда не применял насилия. Он не носил оружия. Он не хотел ни с кем сталкиваться. Он был гиперчувствительным интровертом, а не матерым уголовником. Повинуясь некоему странному зову, он рассказывал о себе правду настолько полно, насколько мало бы кто из нас осмелился. Он явно не хотел становиться частью нашего мира.

Несколько владельцев собственности на Северном пруду объявили, что готовы предоставить Найту землю для проживания. Давайте запустим сбор средств в Интернете, предлагали другие, и пусть у него будет достаточно наличности, чтобы несколько лет покупать продукты, а не воровать их. Его нужно немедленно выпустить из тюрьмы и отправить обратно в лес. Он же никогда и никому не причинил вреда.

Физически – нет. Психологически – да. Остальные жители были в ярости от его набегов. Вещи, которые он крал, могли и не представлять какой-либо ценности, однако вместе с ними он забирал частичку людского покоя. Некоторые говорили, что они годами боялись спать в своих домиках.

«Я чувствовала себя изнасилованной, и это продолжалось из года в год, – сказала Дебби Беккер, которая вместе с мужем владела домиком на Северном пруду двадцать пять лет. – Я потеряла счет кражам». Оба ее сына в детстве страшно боялись отшельника. Им снились кошмары. Семья ставила охранную систему, даже просила полицейского переночевать у них, но ничто не помогало. «Я ненавижу этого человека за то, что он нам сделал», – сказала Беккер.

Марта Паттерсон, чей домик тоже был постоянной мишенью Криса, заявила, что отшельник украл несколько приборов столового серебра, унаследованных от ее матери, и несколько особо любимых вышитых вручную скатертей. Но в действительности все было куда серьезнее. Паттерсон выбиралась на природу, чтобы убежать от давления и стресса повседневной жизни, а Найт лишил ее этой возможности. «Я не могла ни окна открыть, ни сходить на пляж без того, чтобы не дергаться, – говорила она. – Он украл мой покой».

«Если ему нужна была еда, – сказала Мэри Хинкли, жертва нескольких десятков ограблений, – мы бы дали ему еды. Попросил бы. Но он просто издевался над нами, снова и снова. Я постоянно боялась, что он вломится ночью, когда мои внуки были здесь. Я презираю этого человека. Мне стыдно такое говорить, но я так чувствую. Я не помню, чтобы меня в жизни что-либо еще так расстраивало».