Я еще жив. Автобиография

На следующее утро, в день гала-концерта, я принимал душ, и именно там ухо дало сбой. А если я ничего не слышу, я, конечно же, не могу петь.

Я позвонил секретарю одного из многих медицинских специалистов, чьи номера у меня к настоящему моменту входят в список быстрого набора. Через час я уже был на операционном столе, и отиатр вставил мне в уши специальный аппарат для очистки. Моментальное облегчение. Пока еще не оглох.

В тот вечер на сцене мы сыграли Another Day In Paradise, Against All Odds, In The Air Tonight, Easy Lover и Take Me Home. Ник, чье появление после открытия вызвало ликование у зала, великолепно справился со всеми песнями.

Это дикий успех; наше выступление было даже гораздо лучше – и веселее, чем я себе представлял.

Концерт закончился, я сидел один в гримерке. У меня все еще бежали мурашки по телу от всего, что только произошло; я вспоминал аплодисменты зала и думал: «Я скучал по всему этому», а также: «Да, Ник действительно очень хорош. Очень и очень хорош».

Я и не думал, что смогу снова ощутить то самое чувство, которое испытываешь после отличного концерта. Когда я завершил свои сольные выступления в 2007-м, ушел из группы Genesis в 2009-м и перестал записывать песни в 2010-м, я был уверен, что на этом все. Но в тот момент я занимался всем этим – играл, писал, выступал – в течение полувека. Музыка дала мне больше, чем я когда-либо мог представить себе, однако и забрала у меня даже больше, чем я того опасался. С меня было достаточно.

А сейчас здесь, в Майами, в марте 2016 года я осознаю, что она делает нечто прямо противоположное тому, что она делала в течение многих лет. Вместо того чтобы отдалять меня и моих детей – Саймона, Ника, Мэтта, а также Джоули и Лили – друг от друга, музыка соединяет меня с ними.

Если что-то в мире и может зарядить вас энергией, то это время, проведенное со своими детьми. Даже миллиард долларов за один день воссоединения с Genesis не смог бы заставить меня вернуться к музыке. Шанс выступать с моим сыном – смог.

Но, перед тем как мы продолжим, нам нужно вернуться назад. Как я пришел к этому и почему я пришел к этому?

Эта книга – моя правда обо всех событиях моей жизни. Некоторые вещи случились, некоторые – нет. Здесь я ни с кем не свожу счеты, а только исправляю некоторые ошибки.

Когда я предпринял путешествие в прошлое, кое-что, конечно же, меня удивило. Например, то, как много я работал. Если вы вспомните 70-е, никто точно не был в большем количестве туров, чем Genesis – я, Тони Бэнкс, Питер Гэбриел, Стив Хэкетт и Майк Резерфорд. И если вы еще помните 80-е, прошу прощения за ту ситуацию на Live Aid[1].

Сейчас 2016-й, и мы потеряли много наших друзей. Поэтому у меня есть причина задуматься о том, что я не долговечен и тоже не бессмертен. Кроме того, мои дети подтолкнули меня размышлять и о моем будущем.

Еще не оглох. Еще не мертв.

Это уже не в первый раз со мной. Смерть оставила глубокую рану во мне, забрав моего отца в тот момент, когда решение его сына-хиппи отказаться от комфорта и связать свою жизнь с музыкой стало давать плоды. Затем смерть снова нанесла мне удар, когда с промежутком в два года умерли Кит Мун и Джон Бонэм. Им обоим было по 32 года. Я поклонялся им. Тогда мне казалось, что эти парни никогда не умрут. Они были бессмертными. Они были барабанщиками.

Меня зовут Фил Коллинз, я барабанщик, и я знаю, что я смертен. Это моя история.

Не тону, но размахиваю руками, прося помощи,

или Начало моего пути, мое детство и мои немного переменчивые отношения с отцом

Мы уверены, что наши родители всегда все знают. Но на самом деле они узнают все только со временем, никогда не показывая этого, разбираясь по ходу дела с (зачастую – наигранно) храбрым выражением лица. Все детство я подозревал это, и сейчас, когда я стал взрослым, это подтвердилось, но только с небольшой помощью потусторонних сил.

В один пасмурный осенний день 1977 года я отправился к шаманке. Она живет в центральной части Лондона, в Виктории[2], рядом с неблагоприятным районом за Букингемским дворцом, в многоэтажном доме, почти на самом верхнем этаже. Это, конечно, не цыганский караван, но, думаю, это значит, что она тесно связана с небесами.