Я есть игра! #1 часть 1:меня звали Генри (СИ)

«Лана!»перенёсся все в ту же таверну и быстро отыскал маленькую женщину с темными волосами, а рядом с ней сидел изящный юноша, на вид лет 18-ти. Парень поднялся, приветствуя Лацифа. Среднего роста, темные волосы, синие глаза. Он внимательно посмотрел на него, с улыбкой кивнул, мол красавец, что сказать и сел, напротив, молчал, ожидая, что скажет Лана. Она нервно перебирала пальцами и наконец заговорила:

- Я понимаю, наверное, это наглость. Учитывая, что вы и так нам безвозмездно помогаете и готовы принять Алекса в гильдию и даже взять жить к себе в замок. И он не против, да и я тоже. Мы все обсудили. Он сменил аватар, он долго над ним сидел. Мы непременно попробуем! - но она снова смутилась. - Можно ли мне посмотреть место...где...возможно...будет...жить...мой сын- она говорила очень медленно, спотыкаясь на каждом слове, явно не веря, в то, что говорит, но всем сердцем надеясь на чудо. Лациф кивнул:

- Конечно. Это ваше право, как его матери.

Они, как всегда, дошли до ворот чтобы не привлекать лишнего внимания и перенеслись в замок на этаж ребят.

Тут же раздалось громкое счастливое:

«Папочка»- и девчушка с разбега влетела в Лацифа. Он радостно улыбнулся и, поцеловав в лоб, представил:

- Знакомьтесь. Это Мирайя - моя дочь. Принцесса вулкана. Мирайя, а это Алекс и его мама Лана. Теперь Алекс будет жить с нами.

- Правда? Значит будет ещё один человек, с которым я смогу играть! А то последнее время все так заняты! - надула губки девчушка. Лациф по-отцовски нежно улыбнулся и погладил ее по волосам:

- Потерпи Мирайя, вот соревнования пройдут и будете играть. Особенно тетю Натиэлль привлекай- добавил он.

- Рад что ты вернулся отец-поприветствовал Томас, терпеливо ожидавший, когда Лациф обратит на него внимание, тот мгновенно отреагировал и потрепал парня по голове, не забыв и его одарить ласковой отеческой улыбкой. Что не говори, а к этим детям он уже душой прикипел.

Когда со знакомствами было покончено. Лациф с ребятами провел экскурсию по замку, в ходе которой они познакомились и с Нати, и с Элизабет, и даже с Тангури, что явился с миллионами вопросов о прошлой ночи. Но от рыка Лацифа мгновенно согласился подождать с ответами.

Последним они осматривали апартаменты, принадлежащие ребятам, а рядом с ними Лациф открыл дверь в пустующую большую спальню. Хоть и не королевская, но достойная человека голубых кровей.

Алекс рот открыл от вида, а его мама заплакала. Гомокул улыбнулся, выпихал всех сочувствующих из комнаты и оставил их наедине. Прошло всего пару минут, как из комнаты послышался истеричный женский крик:

- Лациф!

Он влетел в комнату. Алекс лежал на полу.

Ужин прошел как обычно, по телевизору громко шел старый фильм о роботе. Лана кормила сына с ложечки, подтирая измазанный подбородок. Алекс уже не чувствовал еды и суп то и дело вытекал обратно из его рта. Как будто он ел воздух, ни вкуса, ни чувства насыщения. Сам ложку он тоже держать уже не мог, она казалась ему очень тяжелой и все время вываливалась из рук.

Лана смотрела на сына и бесшумно плакала, чтобы не расстраивать своего мальчика. Видит ли он ее? Слышит ли? Он похож на куклу, только руки все еще теплые. Женщина тихо всхлипнула и стерла слезы с щек. Ей не верилось, что это конец. Материнское сердце не могло принять этого и отчаянно цеплялось за призрачную надежду, поданную тем незнакомцем. Сейчас Лана была готова поверить в любое невероятное чудо, лишь бы ее мальчик был жив. Не важно в каком мире он будет, если она сможет видеть, как он улыбается большего ей и не нужно.

Почему так произошло? Они столько лет бились с этой болезнью, но все равно проиграли. Лана продала все, кроме квартиры, влезла в долги, она пахала на трех работах, чтобы оплачивать счета и медсестру на дому, но, когда врач сказал, что ничего не помогло и это конец, руки опустились. Алекс всегда был примером для подражания, добрый, смелый, всегда готов помочь другим, но, когда помощь понадобилась ему, никто не помог. Его отец исчез и потерялся, родственники сразу сказали, что денег нет, а что до больницы так там и вовсе даже слушать не захотели. Если у вас нет средств идите и умирайте тихо дома. И она цеплялась за все, что только могла. Работы, подработки, но ее мальчику было только хуже. Он перестал ходить, а потом и сидеть и вскоре вовсе не смог удерживать собственное тело. Тогда-то она и бросила все, чтобы постоянно была с сыном. Ей не хотелось упустить ни одного момента с ним, и пусть он уже достаточно взрослый, но она читала ему сказки на ночь, помогая уснуть, пока обезболивающие начинали децствовать.

Чтобы с ним не происходило, Алекс никогда не жаловался и всегда старался приободрить мать, говоря, что у него ничего не болит, и стараясь как можно чаще улыбаться. Пока еще мог.  Каждое утро она с трясущимися от страха ногами входила в его комнату, а он медленно открывал глаза, смотрел на нее и говорил: «Все хорошо мама. Я живой.» Она на все готова ради него, действительно на все. И если понадобится продать душу дьяволу, то, не раздумывая это сделает. Что угодно, все что угодно, лишь бы он жил.