Читаем Я есть кто Я есть полностью

Каждый еврей призван сделать все ему посильное, чтобы переселиться в новое место, где ему легче было бы справлять свои обязанности перед Богом, если даже это переселение связано с риском. Бросил ведь отец наш Авраам семью и дом, порвав со всеми, кто отрицает Бога. Даже если отвергшие Его требуют от нас следовать им, то и тогда призваны мы удалиться из их среды; когда же они принуждают нас нарушить хоть одну из заповедей наших, то оставаться среди них попросту непозволительно.

Каждый из нас должен уйти из этого города, бросив там все свое, и скитаться денно и нощно в поисках места, где он смог бы держаться заповеданного нам закона. Мир велик и необъятен. Если же человек этот сидит на месте, то никакие ссылки на семью или дом не вправе его оправдать: «Невозможно хоть чем-нибудь искупить у Бога (даже) брата своего» (Псалмы, 49:8)… Не искать оправданий своей бездеятельности, но действовать, — вот к чему призван каждый из нас. Сидящий на оскверненном месте оскверняет Бога и уподобляется тому, кто грешит преднамеренно.

Со дня нашего изгнания из родной земли мы постоянно преследуемы за нашу веру. Да положит же Бог конец нашим гонениям, и да исполнит Свое обещание: «Придут дни — будут искать неправды Израи-левой, и не будет ее; и грехов Иуды, и не найдется их. Ибо прощу всех, которые выживут» (Иеремия, 50:20). Да будет так, аминь!

<p>ДУХ МОЛИТВ</p>

Быть может, самой значительной вехой в истории еврейского духа раннего средневековья явилось появление Сидур — книги молитв, антологии созданных в разное время поэтически-философских монологов, обращенных непосредственно к Богу, но призванных укреплять человека в его каждодневном метафизическом страхе перед небытием. Сидур — это молитвы на любой случай жизни, измеряемой не только временными циклами дня и ночи, осени и весны, рождения и смерти, не только категориями душевного состояния отдельного человека или всего Израиля, но также и понятиями вселенского добра и зла, мирового разума и неведения, общечеловеческих надежд и отчаяний. И тот факт, что эта книга обрела в еврейской жизни исключительное значение, свидетельствует о догадке, согласно которой освящение каждодневного бытия, взаимопроникновение (не просто сближение) земного и потусторонне-возвышенного и есть подлинное требование еврейского духа.

Подобно тому, как человек в еврейской традиции — это выражение непреходящей и непостижимой сущности Бога в форме поедаемой червями и чувственно-воспринимаемой животной плоти, — каждая из молитв Сидура есть выражение того или иного глубочайшего интеллектуального откровения в упрощеннейших и доступнейших фигурах человеческой речи; почему, собственно, она, эта речь, и должна была быть всегда столь экстатически страстной.

Ниже — несколько пассажей из Сидура.

Адон Олам — Господь Превечный

(Приписываемую разным сефардским поэтам и канонизированную в 15 в., эту утреннюю молитву, воспевающую всемогущество Бога, исполняют обычно в завершение субботних или праздничных служб.)

Тот и есть Господь Превечный, Кто царствовал до сотворения первого из созданий. По сотворении Им всего сущего Он был объявлен Царем, и по истреблении всего сотворенного, в конце всех дней, лишь Он один Царем и останется. Он был. Он есть и Он пребудет в вечной славе. Он един, и сравнивать с Ним некого. Нет Ему начала, и нет конца; Его и власть. Его и могущество. Он — Бог мой и мой Избавитель, моя опора во дни лихолетья. Он — мой наставник, мое укрытие, и слава моя в заветный день. Ему и вверяю дух свой, когда бодрствую и сплю. Пока душа моя в моем же теле. Господь со мной, и я бесстрашен.

Элоену Нешама — Душа моя чиста

(Эта обязательная утренняя молитва, описывающая союз человека с Богом, в первоначальном своем варианте была известна уже авторам Талмуда.)

Господи, душа, которую Ты дал мне, чиста! Ты сотворил ее, вдохнул в меня. Ты ее во мне продержишь. Ты и заберешь ее со временем, чтобы снова возвратить в Грядущем мире. Покуда же она во мне, я не устану благодарить Тебя, о Господь Бог мой и Бог отцов моих, сотворитель всех деяний и повелитель всех душ!

Великая любовь

(Эта молитва, выражающая страстную мечту человека постичь неземную, приписываемую Богу мудрость, была известна евреям еще в эпоху Второго Храма.)

Ты полюбил нас великою любовью. Господь наш Бог. Ты одарил нас своим благоволением. Отец наш и Царь, открой нам законы бытия, как открыл Ты их открывшимся Тебе предкам нашим, и снизойди к нам во имя них. Ты, Отец наш Милосердный, неизбывно нам сострадающий, пожалей же нас, дай нам способность вникать и понимать, дабы суметь нам выполнить охотно все предписания Твоей Торы. Раскрой нам глаза на значение Торы, открой наши сердца Твоим запо-веданиям, и во имя Твоей же славы сплоти нас в любви и благоговении. Да не предашь Ты нас позору, ибо мы веруем в Твое величественное и почтенное имя. Мы трепещем в радости, предвкушая избавление: о, приведи нас мирно домой со всех четырех концов земли, ибо Ты есть Господь, творящий празднества и победы. Благословен Ты, Господи, милостиво избравший себе народ Израиля!

Субботний гимн

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези