Я есть Жрец! (СИ)

Борн был главой большого рода, который на данный момент мог соперничать с Морвагом по численности воинов. Многие из этого рода проживали в другом селении, но тут, на главном селище, жил сам глава. Мужчины именно этого рода составили чуть ли не половину от всех воинов, что отправились захватывать селение у Злого леса, где раздваивается река. Там был наследник Борна — Корн.

Морваг уже провел переговоры с Борном и тот колеблется, но это лишь означает, что достаточно предложить чуть больше от прежнего, и узурпатор заручится поддержкой сильного рода. Вот тогда уже не будет действенной силы, которая могла бы противостоять Морвагу. Мелкие рода не станут проявлять свободолюбие уже потому, что они разобщены и объедены лишь только общим племенем, единым лексом.

Лишь только Рыкей и его брат Никей, если тот все-таки жив, могут доставить неприятности. Но справиться с двумя воинами, пусть и лучшими, Морваг сможет. Чужими руками, но в понимании бывшего старейшины, это не позорно, а, напротив, почетно, так как умнейший должен побеждать глупца с оттопыренными мускулами.

— Борн! Я рад, что ты пришел! — рот Морвага чуть не разорвала широкая улыбка.

Пожилой человек, хромавший на правую ногу, которую повредил на охоте еще шесть лет назад, сразу обратил внимание на тихо постанывавшую Карику. Молодая, красивая, женщина почти беззвучно плакала. Борн не был сердобольным, и сочувствия в нем было крайне мало, да и то, только к своим родичам. Потому он остался безразличным к горю женщины. Но важна была та информация, которую давала открывшаяся картина.

Получалось, что Морваг преступил ту черту, после которой покладистость и принятие произошедшего со стороны главного среди старших воинов, Рыкея, было невозможно. И такое стечение обстоятельств, немного, но меняло положение Морвага. Следовательно, можно требовать чуть больше.

— Я понимаю, чего ты от меня хочешь, — Борн все же сдерживался от проявления недовольства, как и презрения, по отношению к Морвагу. — Потому говорить буду прямо: мне нужно, чтобы ты отдал моему роду с правом сбора дани дальнее селение выше движения реки.

У Морвага заходили желваки. Это было чрезмерное требование. Дальнее селение отличалось хорошими полями, на которых рос ячмень. Именно оттуда этим злаком и снабжалось главное селище. Если отдать дальнее селение, то, соответственно, Морваг останется без ячменя, почти что, просто там его всегда высаживали в приоритете.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил узурпатор.

Оказаться сейчас без поддержки Борна, означало, поставить по сомнение многое, если не все. Это понимали оба мужчины, следовательно, как посчитал Морваг, Борн готов к активным действиям.

— Но ни один из твоих воинов не должен быть против меня. Ты пошлешь людей, которые будут ждать на реке и все твои воины выйдут из главенства Рыкея, — Морваг со злостью в глазах посмотрел на Борна. — На том клятву дашь… на крови перед богами.

*…………*………….*

Безумству храбрых поем мы песню!

А какая песня могла бы ассоциироваться с моим утренним настроем? Что-то на ум приходит только похоронный марш… играющий для Корна!

Нет, уже не боялся, был настроен биться за свое. Без оружия я должен, я обязан уделать конкурента.

Было бы хорошо, чтобы увидеть Корна в деле, если не в единоборстве, то хотя бы в бою. Какой у него стиль? Пока что я видел примеры рукопашного боя по принципу: «эх, размахнись рука». Даже Никей не имел понятия, как использовать в бою ноги. Оттолкнуть ногой — это пожалуйста, а вот что-то вроде лоуткика, уже нет. Никакой тактики рукопашного боя, не говоря уже о стратегии. Вот в борьбе местные что-то понимали, не так, чтобы отчетливо, но представление имели, что можно обхватить противника и уронить его, или в свалке боя, если потеряно оружие, совершить проход в ноги.

Так что строил я свою тактику на этапах боя. Первый — это я держу дистанцию и пытаюсь отсушить ноги Корна лоуткиками. Второй, если увижу его действенность, — резкий переход в ближнюю дистанцию, когда размашистые удары мало эффективны, ну а удары «по-тайски» локтями и коленями, вполне. Если понадобится, тогда пойду в борьбу. Перехвачу руку и на болевой.

Во дворе уже было оживление. Собралось множество воинов, впереди которых стояли Рыкей с Никеем и Вар. Они о чем-то договаривались.

— Когда бой? — спросил я, подходя к воинам.

— Когда ты перед сильными воинами сделаешь вызов, — с недоумением говорил Рыкей, как будто я должен знать все правила.

— Вызываю! — спокойно сказал я.

Решительно, с грозным видом, вперед вышел Корн.

— Я принимаю твой вызов. Ты будешь побежден и не посмеешь больше смотреть на мою будущую жену. А еще, как побежденный, ты отдашь мне металлический нож и божественное оружие, — провозгласил Корн.

— Хренасе, ты конченый! — возмутился я, непроизвольно переходя на русский язык. — А ты мне что?

— Слово свое! — ответил мне Корн, когда я продублировал вопрос на местном наречии, правда, не используя эпитет «конченый».