Я, эти двое и двадцать девять массажистов

Сообразив, что меня никто не убивает, а раб не сопротивляется, Исай остановился. Потом быстро принес молоко и тут же отнес меня в ванную. Матиаса он выпроводил в его комнатушку, швырнув вслед комбинезон и трусы.

Чтобы унять боль и жжение, пришлось долго промывать мои глаза молоком и водой, Исай помогал, чем мог и весь его вид выражал крайнее беспокойство. Мне же было откровенно стыдно, и я даже боялась смотреть на моего блондина. Охране решила не говорить. Очень глупо бы выглядела в своем наряде, с покрасневшим и опухшим лицом, вся в слезах и с плеткой в руке, ее тоже требовалось отмыть. Матиас выглядел не лучше. Все же перец и до его глаз добрался. Оказалось, что нам отправили очень жгучую перцовую пасту.

Вскоре я уже в простом халатике занесла рабу успокаивающий гель и заглянула в опухшие глаза:

— Это средство уберет жжение. А насчет побоев… прости. Отправить тебя в медкапсулу?

Исай сопровождал меня и сейчас странно смотрел на нас.

Матиас тоже уже успел принять душ, потому что на нем было больше пасты, и сейчас в одном полотенце взирал на меня со смесью непонимания и ненависти.

— Ты же совершенно не знаешь жестокости, да? Или просто сумасшедшая? А, может, это игра такая? Показаться милой заботливой хозяйкой, чтобы я растаял?

— Пф-ф, много чести! — воскликнула я и вышла, хлопнув дверью. Вот же! Еще и медкапсулу ему предложила!

Все же кое-что мне удалось узнать. То, что Матиас не террорист и не замышлял ничего опасного уже хорошо. Либо он прикинулся напуганным и выдал мне невинную версию. Что тоже возможно.

Но опять изображать жестокую рабовладелицу уже не хотелось. Я вздохнула, пошла в свою комнату и легла спать. Совершенно не хотелось ни с кем разговаривать, а смотреть в глаза Исая, тем более. Но он, будто чувствуя мои мысли, ничего и не спрашивал. Молча забрался в кровать и обнял. Его бережные прикосновения были лучше любого успокоительного. А я уже привыкла спать вдвоем с ним, зря покупала ему отдельную кровать.

— Исай, не получается у меня быть жестокой, — скорбно проговорила я. — Как же я займу место Верховного Старейшины, если даже причинить боль человеку не могу? Интересно, удалось ли мне хотя бы напугать Матиаса?

Мужчина хмыкнул, легонько поцеловал мою спину и постарался ответить:

— Исай сделает, если Айна захочет.

От удивления я быстро повернулась к нему:

— Ты хочешь сказать, что сам готов выполнять такую работу?

— Да, — ответил он в темноте.

Честно говоря, я не особо поняла, что именно он имел в виду и правильно ли перевел смысл моих фраз. Похоже, и впрямь хотел бы взять на себя подобную работу. Вот только, что им движет? Желание помогать мне во всем или стремление держать меня подальше от обнаженных мужчин? Непонятно.

— Исай, ты же сама невинность! — прошептала я, целуя мягкие губы. — Разве можно пачкать твои руки, разве можно делать твою душу жестокой? Нет, это не ты. Как раз твоя беззаветная любовь учит меня нежности.

О том, что непонятно куда эта нежность меня заведет, я предпочла пока не думать. Вообще, думать о чем-то, кроме сильного мужчины в моей постели было сложно.

Утром за завтраком Матиас с недоверием взглянул на стол, прежде чем садится. Он уже выглядел вполне сносно, и даже легкие синяки не выглядели жутко.

— Что? — обеспокоилась я и оглядела тарелки с кашей и салатом. — Ты привык по утрам есть больше мяса? Ну, с учетом массы твоих мышц оно и понятно. Просто скажи, и я передам на кухню.

Неожиданно мужчина улыбнулся:

— Айна, я думал, что после вчерашнего ты отправишь меня в утиль, — искренне ответил он.

— Для тебя я госпожа Наследница Дистрагон, — сказала я, не желая говорить о вчерашнем.

— Ясно, только твой охранник может тебя называть по имени? Или это муж? Он вчера приревновал тебя? — с усмешкой спросил мужчина и сел за стол.

— Как ты со мной разговариваешь? — возмутилась я. — Сказано, обращайся по титулу! Исай просто раб.

— Раб? — удивился Матиас. — На нем же нет чипа.

— Есть, видишь серьгу в ухе? — я потрогала чип, но Исай перехватил мою ладонь, поцеловал. — Вот это он и есть.

Матиас странно смотрел на эти нежности, озадаченно спросил:

— Этот чип легко снять. Как же ты контролируешь раба?

— На него не воздействуют чипы, Исай абсолютно неконтролируемый и слушается только меня. И то не всегда. Вчера еле удалось его остановить, еще чуть-чуть и ты бы мог оказаться у Врат Вечности.

— Странная ты, и раб твой странный, — хмыкнул Матиас. — Но я рад, что не достался другой твоей подружке.

— Сибилле? — я коварно улыбнулась. — Еще не поздно. Стоит мне на тебя рассердиться, и отправишься прямиком к ней, полностью голый и с бантиком на шее!

Матиас притворно закатил глаза и обхватил руками щеки:

— Как же страшно мне стало! Если у нее такие же развлечения, я совсем пропал! Ха-ха!

— Эй, хватит насмехаться! Отдам и забуду.

— Не сможешь, я тебе нравлюсь. Вот скоро окончательно влюбишься и отпустишь меня домой.

Я рассмеялась. Он тоже.

— Прости, наследница… как там ты сказала…

— Дистрагон.

— Дистра… Что? Разве это не фамилия вашего Старейшины?

— Одного из пяти. И да, перед тобой будущий Верховный Старейшина Дистрагон. Хельма — моя мать.