Я — это ты

Хороший, качественный, добротный трикотаж жалобно затрещал на швах и разорвался.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА?! — в свою очередь завопил Том, гневно сдвигая брови, раздувая ноздри и вытаращивая глаза.

Густав понял, что досмотреть матч у него не получится. Пока родственники рвали друг на друге одежду и волосы, он тихо ретировался, прихватив с собой все пиво и чипсы — вдруг бутылками начнут кидаться, как бы сдуру не покалечились. Лет семь назад, в самом начале их дружбы, они с Георгом еще пытались разнять воюющие стороны. Но потом поняли, что лучше пусть между собой дерутся, чем на заступников вдвоем нападают. Да, была у близнецов такая особенность: в какой бы «ужасной» и самой «смертельной» ссоре «на вечные века» они не находились, стоило задеть одного, как тут же на защиту несется другой. И плевать, кто виноват. Важно, что наглец посмел обидеть драгоценного брата. Иногда Густав и Георг этим пользовались. В очень исключительных случаях. Когда хотели их помирить.

— Зачем ты отменил интервью?! — вдруг вспомнил Билл истинную причину своего бешенства за секунду до того, как увидел испорченную концертную футболку.

— Футбол интересней! — присматривался, куда бы ударить, Том. Очень хотелось двинуть по морде, но перед концертом нельзя — синяк может остаться.

— Меня не волнует, что ты хотел! Меня волнует, что ты меня подставил! — перебил Билл.

Пришлось работать с залом. Сначала подразнил девочек в первом ряду. Пострелял глазками. Зал ревел от восторга. Он вышел по подиуму к публике и встал, оттопырив ногу и подняв руку. Вспышки, вспышки, вспышки! Он театрально закидывал голову назад. По мокрой шее стекал пот, прилипли прядки… Глаза немного щипало — наверное, смазался грим. В глубине заметил плакат: «Я хочу с тобой нюхать кокаин на голых шлюхах!» Господи, какая пошлость. Но креативненько. Удивили. Тупые плакаты, типа «Я тебя люблю» — очень надоели. Да, Билл Каулитц в курсе, что сегодня он в ударе! Только эта больная свиноматка опять куда-то удрала. Он что, так и будет носиться за ним по всей сцене?

Всюду — от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса —

Ловим кайф, наслаждаясь жизнью по полной.

Подыскиваем хату и переворачиваем там все вверх дном до десяти утра.

Девчонки в босоножках на шпильках,

Парни разъезжают на Мазерати —

Все, что им нужно в этом мире — немного любви.

Этой ночью между гулянкой

И смертью тонкая грань.

Это будет громкая борьба, попробуй понять это...

— Том, думаешь, ты только для меня больная свинья? Нет... Не только для меня!

Короткий и ощутимый удар под ребра. Билл охнул, но все равно лягнул брата по голени мыском сапога. Том схватился за ушибленную ногу.

— Я фронтмен! И я решаю, кому мы даем интервью, а кому нет! — тяжело дыша, доказывал он.

— Мы все устали, к тому же Георг плохо себя чувствовал, а мы с Густавом хотели посмотреть футбол! — скалился на него Том. Черт, синяк будет!