Я — это ты

— Знаешь, каково это разговаривать со своим отражением в зеркале? День за днем, — шептал он одними губами. Но каждое слово ударом молота отдавалась в голове Анджея, причиняя физическую боль. — Знаешь, каково это искать тебя взглядом в толпе и любоваться собственным отражением в витринах? День за днем. Знаешь, каково это просыпаться и думать, что вот сегодня-то у тебя совершенно точно все получится, а вечером засыпать и уговаривать себя потерпеть до завтра? Знаешь, что значит жить от рассвета до рассвета? Помнишь, я — это ты? Говоришь, Том умер пять лет назад?

Внезапно он крепко обнял его, уткнувшись носом в плечо, сжав так, что ребрам стало больно. Анджей замер от неожиданности. Лишь ноздри жадно втянули горьковатый запах дороги, неба, сигарет и парфюма. Тонкое тело дрожало, прижимаясь к нему. Он хотел отступить хотя бы на шаг, но руки не позволяли отодвинуться. Анджей почувствовал, как ноги подкашиваются, а грудь наполняется теплом. Сердце стучит так быстро, что, кажется, проломит ребра. Хотелось прижать его к себе, крепко обнять и больше не отпускать. Хотелось щекотать, дурачиться, как раньше. Но Том умер…

— Том умер… — отступил гость на шаг, глядя глаза в глаза. — Я жил только им эти пять лет. Только из-за него. — Улыбнулся кисло. Медленно пошел к двери, словно ожидая, что сейчас его остановят, спиной чувствуя взгляд.

Анджей вздрогнул, когда раздался хлопок закрывающейся двери. Устало потер глаза и помассировал виски. Хотелось умереть. Вяло улыбнулся. Том умер пять лет назад…

Это случилось ночью. Они были в туре, переезжали из Брюсселя в Оберхаузен. Последний концерт. Мысленно, они все были дома, вечером за ужином мечтали, как их встретят родные, обрадуются друзья. Но ночью турбус попал в аварию — сошел с трассы и перевернулся. Том этого не помнил. Он спал. А когда проснулся, врач, отводя взгляд, сообщил, что может быть, когда-нибудь, нужны операции, возможно… Он не помнил, сколько было операций, не помнил, сколько пережил боли, не помнил, сколько месяцев провел на больничной койке, сначала в окружении друзей, потом только брата, потом все чаще один. Когда после очередной операции они вернулись домой, окрыленный прогнозами Билл, оборудовал в его спальне тренажерный зал, чтобы близнец побыстрее смог встать на ноги. Том старался, он очень старался, но ноги не слушались, наплевав на все прогнозы.