Я это все почти забыл... Опыт психологических очерков событий в Чехословакии в 1968 году

которых директор завода или комбината сам по себе олицетворяет власть, и

небезынтересно присмотреться к тому, как воспринимали чехословацкие

события, говоря языком тех лет, командиры производства.

Деревья подступают к крыльцу, за лесом – корпуса комбината. Мы при-

саживаемся на ступени, и когда Нина выносит плед, набрасывает на наши

плечи, нам совсем хорошо. Мы говорим о чехах: почему они заставили мир

прислушаться к себе? Тут нужен хотя бы краткий экскурс в историю. Этот

этнос возник в Центральной Европе, в той части гор, лесов, равнин, где неиз-

бежным было взаимное влияние Запада и Востока. В этом культурном про-

странстве чехи всегда искали собственное место. Они не пустословили о

любви к родине, не выворачивали перед другими свою к ней нежность, но

постоянно что-то делали, чтобы родине было лучше. Их отношение к сосе-

дям точно выразил первый президент Томаш Масарик. В Европе, говорил он

Карелу Чапеку, пять держав, пять больших народов, два – средней величины

и почти тринадцать малых. «Речь идет о том, чтобы большие не трогали не-

больших и маленьких!» 37

Эту надежду чехи выстрадали трехсотлетним томлением под властью

Австро-Венгрии, долгой борьбой за независимость. Поддержка шла от сла-

вянских народов, от идеологов их единства. Во второй половине ХIХ века

чешские политики стали прислушиваться к русским идеям славянской общ-

ности. И когда Австро-Венгрия, Германия, Италия заключили Тройственный

союз (1882) и в Европе возникла новая ситуация, а в российско-австрийских

отношениях появились сложности, это обнадеживало чешских обществен-

ных деятелей. Можно было ждать преодоления раскола в славянском мире и

заняться решением собственных исторических проблем.

В чешском обществе шли постоянные споры, искать ли свою судьбу на

путях сближения с германством или с россиянами. Кумиры нации, многие из

них, отдавали предпочтение России, в ней видели защитницу малых славян-

ских народностей. Это не мешало им продолжать ощущать себя европейца-

ми. Даже после 1948 года, когда чехи решили ориентироваться на Москву,

они не отказались от западных ценностей.

По складу характера чехи не склонны решать свои задачи силой; исто-

рия научила малочисленный народ дорожить соплеменниками, жизнь каж-

дого важна необычайно, потому при любых поворотах событий чехи избега-

ют воевать, им предпочтительней договариваться.

Любопытный вопрос, какими виделись чехи в середине ХХ века окру-

жению Брежнева, его генералам, органам безопасности. Тогда, на ступеньках

дачи в приангарской тайге, я не имел об этом представления, а много позже

в мои руки попала книга офицера КГБ Н.П.Семенова, вице-консула в Чехосло-

вакии в 1968–1972 годах. Перед отъездом в Прагу его знакомили с секретной

инструкцией для сотрудников безопасности. Ее составили, похоже, по впе-

чатлениям своих же сотрудников, уже поработавших в стране и уверенных,

что раскусили странный народец.

«Быт и нравы» назывался том.

Словаки, пересказывает вице-консул инструкцию, более славянский

народ, нежели чехи, они ближе к России и Украине. «Чехи же тяготеют к За-

паду, считают себя европейцами, кичатся этим. Словаков они недолюблива-

ют, называя их “мужиками”. Словаки, говорится далее, гостеприимны, хле-

босольны, бескорыстны, доброжелательны, а вот чехи живут только для се-

бя, их не волнует положение в коллективе. Чех не уважает человека, который

не имеет личной автомашины, дачи на селе, сберегательной книжки. У

большинства чехов семья состоит из жены и одного ребенка. Мужчины вос-

питанием детей почти не занимаются, любят посидеть в пивной, поболтать о

политике. Легко изменяют своим женам. Женщин-чешек нельзя назвать

красивыми, они выглядят крупными и мускулистыми, но в семье они голова.

Благодаря их верности мужьям семьи распадаются редко. Чехи очень эко-

номны, если не сказать, скупы, раскошеливаются только в том случае, когда

им что-то от тебя нужно».

«Даже маленькая победа в любом виде спорта, достигнутая безразлич-

но чехом или словаком, вызывает бурю общих эмоций. Особенно если на эту

победу претендовал спортсмен или команда из Советского Союза. Даже в том

случае, если команда Чехословакии не занимала первое место, но победила

команду СССР, она радовалась, как будто стала чемпионом» 38. Начитавшись

других подобных инструкций, вице-консул, как он потом напишет просто-

душно, «не мог взять в толк: неужели так пронизала народ Чехословакии

ненависть к нашей стране?» 39.

Не в подворотнях трущоб, а в высших сферах власти создавали мифы о

соседних народах, укореняли эти мифы в общественное сознание. Это была

идущая от имперских притязаний проповедь разобщения и неуважения к

чужакам, к умышленно натянутым на них отталкивающим маскам. Инфор-

мационный вакуум сопровождался давящим на сознание сеансом гипноза, в

который погружали собственный народ, переживший войну, раскулачива-

ние, репрессии, депортацию малочисленных этнических образований. Оце-