В этот момент беседы Буэнавентура отмечает другой момент: есть нечто еще, что отличает Андреса от остальных игроков. И то, что Гвардиоле потребовалось время, чтобы увидеть это качество игрока – это его умение прессинговать и атаковать центральных защитников, только подтверждает это. «Мы в футболе имеем привычку идеализировать и восхвалять молодых игроков, которые до сих пор ничего существенного не добились, – говорит Буэнавентура. – Андрес – единственный игрок, который получил заслуженное признание в возрасте 27–28 лет. Некоторые его партнеры говорят тебе: «Лео уникален, Луис Суарес блистателен, но Андрес – лучший, с кем я играл». Это признание шло к нему очень долго. Посмотрите на Неймара, к примеру. Ему еще двадцати лет не было, а все уже считали его лучшим игроком в Бразилии. Андресу же на контрасте пришлось ждать 27–28 лет, чтобы влиятельные фигуры мира футбола признали его талант и сказали: «Этот парень лучше всех». Странно, потому что парень с талантом его масштаба должен быть у всех на устах уже в двадцать лет. Уже тогда люди должны были говорить: «Вот он, лучший; никто другой, только
В КОНЦЕ СЕЗОНА 2008/09 «БАРСЕЛОНА» ВЫИГРАЛА ШЕСТЬ ТИТУЛОВ. ИЗ ШЕСТИ ВОЗМОЖНЫХ.
По словам Лоренсо, есть еще кое-что, что люди осознали не сразу. «Люди спрашивали: «Хави или Иньеста?» А Пеп отвечал: «Хави
Гвардиола вспоминает момент славы Иньесты в Лондоне, прокручивая в голове события лигочемпионского полуфинала на «Стэмфорд Бридж» в 2009-м. «Самуэль Это’о плохо подработал мяч, Эссьен не сумел как следует выбить его, Лео подхватил, Андрес сделал шаг назад, чтобы получить пространство для удара… – говорит он. – И даже сам Усэйн Болт не смог бы пробежать так быстро, как бежал я вдоль бровки после гола. Мы подошли к концу игры, не нанеся ни единого удара в створ. Но была вера, что что-то еще может произойти. Тогда все так здорово складывалось, несмотря на тяжелый старт сезона. Тремя днями ранее мы разгромили «Реал Мадрид» 6: 2. И вот шла последняя минут полуфинала Кубка чемпионов, и мы все ждали, верили и думали: «Что-то еще может произойти». Не знаю, что именно, но что-то внутри подсказывало, что шанс у нас еще будет, что мы еще сможем забить гол. Чего я точно себе не представлял, так этого того, что забьет Андрес. Можно было ждать гола от Самуэля, от Лео… от кого угодно. Даже от Жерара Пике, который в таких сложных ситуациях оказывался в атаке. Но только не от Андреса. В штрафной «Челси» было восемь игроков «Барселоны», а в верхний угол ворот попал тот, кто находился за ее пределами. И изо всех игроков им оказался Андрес Иньеста.
Никогда не представлял себе, что на «Стэмфорд Бридж» забьет Андрес. Или в финале Чемпионата мира. Можно было провести опрос: «Кто забьет?» Андрес даже в список вариантов бы не попал. Но он подготовил футболку в честь Дани Харке к финалу Чемпионата мира, потому что верил, что может забить. Не спрашивайте почему – у великих свои причуды, они отличают их от остальных. В Андресе что-то такое есть. Называйте это интуицией или как угодно еще, но это нечто в нем есть. Неслучайно, что такие вещи происходят именно с ним».
И того гола в финале не случилось бы без «Стэмфорд Бридж».
XI. Боль
В перерыве Пеп сказал нам: «Мы играем ради правой ноги Андреса!»
Тем майским вечером 2009-го Марио надорвал свои голосовые связки. «Мне пришлось шестьдесят дней не повышать голос из страха, что они снова могут повредиться, – говорит он. – Марио – фанат «Барсы» до мозга костей, о чем свидетельствует герб клуба, вытатуированный у него на руке. Той ночью после безумия «Стэмфорд Бридж» он отправился спать счастливым, восторженным, в полном экстазе и преисполненный гордостью за команду, чей победный гол он приветствовал таким первобытным криком, что на следующее утро почувствовал в горле вздувшийся ком. Он так испугался, что стал искать в Интернете информацию в попытке поставить себе диагноз онлайн, и так забеспокоился, прочитав то, что нашел там, что тут же отправился на поиски доктора. А потом объяснил ему, что именно произошло вечером, которым состоялась игра «Челси» против «Барсы».
«Вы много кричали прошлой ночью?» – спрашивал доктор.
«Много ли я кричал? Нет, я кричал