Я – Газарыч

У меня не было сомнений, в какое училище поступать. Два аргумента были для меня стопроцентными. Первый, город должен быть – Ленинград. Второй, в военное училище не нужно было сдавать физику. Я по физике имел твердую четверку, но у меня склад ума больше имеет гуманитарную направленность. И третий, дополнительный аргумент, не очевидный, но об этом мы тоже думали не без помощи, наших родителей. После окончания училища и службы в ВС СССР, можно было без труда найти работу в государственных структурах. Тогда никто не мог и представить, что Советский Союз скоро развалится. А наша профессия будет носить нарицательный характер. В результате мой выбор пал на Ленинградское Высшее военное политическое училище ПВО.

Прекрасно помню, как отец меня и моего товарища посадил в поезд, при отсутствии всяких билетов. Он взял билет на поезд без места и договорился с проводницей, что бы мы ехали на третьей полке плацкарта. Да, именно там, где хранились матрацы. Еще в поезде мы с товарищем решили, что сразу в училище не поедем, немножко прогуляемся по Ленинграду. Моей мечте не суждено было сбыться. Отец дозвонился до друзей нашей семьи и меня встретили на Московском вокзале. И сопроводили сразу в училище. Позже поступив в училище, мне очень пригодилось это знакомство. Я оставлял у них свою гражданскую одежду, чтобы, приезжая в увольнение в Ленинград, переодеться и спокойно гулять по городу, не боясь военного патруля. А патруля в Ленинграде хватало. Особенно по отношению к нам, лютовал патруль из моряков. Любая встреча с ним в военной форме грозила прекращением увольнением под любым предлогом. Такое же отношение было у «сухопутного» патруля к курсантам военно-морских училищ.

Желающих поступить в училище было предостаточно. Плохой особенностью для нас абитуриентов, поступающих после школы, стало известие, что 60 процентов принятых должны были составить военнослужащие, которые уже прослужили срочную службу. Их задача была значительно проще, чем у нас. Достаточно было получить все тройки и они – приняты. А у нас конкурс до последнего экзамена был – пять человек на место. И необходимо было набрать не менее 18 баллов и у аттестата должен быть средний бал – 4.5. Благополучно набрав нужное количество баллов мне сообщили, что я не прошел по конкурсу. О том, как все – таки я оказался в училище я напишу чуть позже.

Друг – это третье мое плечо»…

Если бы в училище мне кто ни будь, сказал, что Василий Онопко станет моим приятелем после увольнения, в запас, спустя 20 лет, я бы просто посмеялся. Нет, Василий был в училище классный парень, в наш ВУЗ, он поступил после окончания Суворского училища. На мой взгляд, он был в ровных отношениях со всеми. Но, он учился в первом взводе, а я во втором. Из этого и складывались отношения между нами. Да, и в принципе дружить со всеми не было физической возможности. Основные товарищеские связи складывались внутри учебной группы. Именно в группе мы проходили все испытания: учебные (семинары, практические занятия), хозяйственные – уборка территории, чистка картофеля и наведение порядка внутри казармы в ПХД (парко-хозяйственный день), проводимый каждую субботу после учебных занятий. И от отношений внутри группы зависело очень многое для решения поставленных задач. Но бывали случаи, когда товарищеские отношения складывались и вне учебной группы по интересам. Интересы были разные. Скажу, откровенно некоторые из них я не одобрял тогда и не одобряю до сих пор. Эти интересы были связаны с употреблением спиртных напитков. Причем у некоторых моих товарищей по учебе это доходило до абсурда. Они ходили в увольнение только лишь для того, чтобы напиться до поросячьего состояния. К счастью таких было мало. Одного такого «индивида» с нашей группы за систематическое употребление отчислили с третьего курса. Были интересы, связанные с посещением театров, музеев и других достопримечательностей, которых в Ленинграде было с избытком. Но, повторюсь, в основном отношения складывались внутри учебных групп. Я с самого первого курса дружил с Толиком Травкиным. О нашей дружбе я расскажу очень подробно потом.

Вася боевой офицер, полковник, орденов и медалей у него не меньше, чем у моего бати – участника Великой Отечественной. Василий воевал в первую чеченскую и во время боевых действий по освобождению Южной Осетии.

Когда мы с ним, спустя 30 лет встретились в Питере на встрече, подготовленной специально по случаю юбилея нашего выпуска, я его не узнал. Он стал лысоватым, чуток имелся лишний вес. После увольнения в запас, остался Вася жить в своем родном городе Воронеже. Это стало решающим фактором развитию и укреплению наших отношений.