Я - главный герой

Первый день в больнице помню плохо, голова была немного бо-бо, и жутко хотелось просто полежать. На второй день, взрослеющий и озабоченный организм в кровати оставаться более не желал и потребовал общения. Сначала по стеночкам, а потом всё бодрее и увереннее, я начал ходить по отделению и активно интересоваться медсёстрами, а заодно и заводить знакомства с товарищами по несчастью.

Медсёстры, разумеется, были стары до безобразия, им всем уже давно перевалило за двадцать один год, а самой древней из них стукнуло на днях аж двадцать четыре. Но выбирать не приходилось, и я по мере возможностей начал искать «дружбы» у этих «взрослых тёток».

К медсёстрам мы ещё вернёмся, а пока пару слов о коллегах. Больница была областной, почти все пациенты этого медицинского заведения были из сельской местности, простые работяги, труженики садов и полей. Каждый вечер мы пили пиво и рассказывали байки за жизнь. Точнее они рассказывали, а я только слушал. Для меня, городского пацана из интеллигентной семьи, все эти истории были как сказки из другой вселенной. Я тогда ещё мало что знал про прикладное использование секса, зато коллеги никогда не скупились на эту тему, красок и подробностей добавляли — мама не горюй. Во всех деталях я узнал как, где, а главное по сколько раз это безобразие происходит на селе. Хотя «по сколько раз» — это они скорей всего, привирали, хотя чем чёрт не шутит на природе, да на парном молоке, да на доярке…

Был мужик, автогонщик. Он в аварии повредил спину и теперь вот передвигался на каталке. Я иногда ездил с ним на процедуры, помогал ему пересаживаться в радоновую ванну. Пока ехали, он тоже рассказывал много всяких историй, и всё больше про свою жену. С наступлением вечера он обычно глушил водку — всё никак не мог привыкнуть ни к каталке, ни к тому, что жена, сцука, узнав про травму спины, сразу его бросила. А ведь он был ещё молодой, ему и тридцатки не было, грустная история. К счастью, у остальных мужиков в этой жизни всё было намного позитивней. Сразу стало понятно, что колхозные труженики не только горазды сказки про доярок рассказывать, но и к жизни они приспособлены лучше, чем многие городские умники. Хотя иногда случалось непредвиденное…

Как-то принесли мне колбасы, но поскольку сожрать её всю за раз мы не успели, а с холодильником был напряг, то стала она предсказуемо липкой и противной. Ну, от греха подальше, решил я её нафиг, в мусор.

— Так с продуктами не поступают, — объяснил мне коллега по палате, — Колбасу нужно отварить!

— Как? У нас нет ни плиты, ни кастрюли.

— Зато у нас есть банка, в которой мы кипятим воду для чая!

Да, у нас была волшебная банка для кипячения чая. Только не подумайте наивно, что у нас был ещё и кипятильник. Точнее, кипятильник был, самодельный. Берутся два технических лезвия Нева, к каждому приделывается проволока, лезвия прикладываются друг к другу, а чтобы не было контакта — две спички между ними. Всё это фиксируется с помощью ниток. Далее всё просто — два провода в розетку и вперёд. Тут же банка начинала ацки гудеть и меньше чем за тридцать секунд закипала. Как вспомню — так вздрогну, до сих пор страшно.

Собственно, покрошили мы колбасу в банку, и вставили провода в розетку. Банка взревела, но тут же раздался хлопок, и свет погас… везде… целый этаж обесточили (похоже, колбаса между лезвий застряла и коротнула). Самое ужасное, это то, что обесточилась даже операционная комната. К счастью, там уже заканчивали кого-то зашивать. А соберись мы поесть колбасы на полчасика раньше — даже страшно подумать, чем бы всё это могло закончиться. Нам, идиотам, повезло, нас не вычислили. А сосед по комнате — мужик, не рассказал главврачу о реальных авторах рукотворного затмения. Мы ему потом ещё пива покупали в благодарность.

Но вернёмся к медсёстрам. Естественно, мои сельские коллеги были на десяток лет меня постарше, времени не теряли и клеились ко всему, что только можно. На фоне их напористости и опыта я однозначно терялся. Это сегодня невозможно сознаться, что в семнадцать лет у тебя ещё никого и ничего не было, — просто лучше сквозь землю провалиться, но тогда, в девяностые годы, это было вполне нормально (во всяком случае, среди моих знакомых). Но семнадцать лет — это семнадцать лет, и мне тоже страшно хотелось стать взрослым.

Медсестёр было много, но для начала надо было подружиться хотя бы с одной. Выбрал ту, с которой чаще всего встречался в интимной обстановке, она мне уколы в зад постоянно делала. В принципе хороший повод для романтического знакомства.

Я просил колоть меня с любовью и нежностью, она смеялась и колола, как могла. Было больно, но я терпел, и, стоя без штанов, ещё пытался заигрывать. Она очень хорошо ко мне относилась и поэтому поделилась секретом, что если после укола посидеть полчасика на горячей батарее, то вколотая любовь и нежность быстрее отпустит и болеть потом не так страшно будет.