Я - гнев

— Ладно, детка, — сказал Радж, слегка подталкивая ее вперед. — Давай.

По мере того как они углублялись в дом, запах ослабевал. Или они просто постепенно к нему привыкали? В тусклом свете кружились пылинки. Все окна были завешены одеялами, и Клементина с Раджем двигались словно в тумане. На пороге гостиной лежали тела. Среди них была женщина. Не Брэнди. Клементина сразу же ее узнала. Это была красивая пожилая хиппи, которая заплетала волосы в косички и всегда ходила в юбке из цветных лоскутков. Она тоже выросла на ферме; пару недель назад они с Клементиной об этом беседовали.

Теперь она мертва.

В столовой лежало еще два тела. Оба мужские. По стенам и старомодному столику была разбрызгана кровь. Тут кипела настоящая драка. Один из мужчин лишился кисти. Клементина огляделась вокруг и увидела ее под креслом. В голове промелькнула безумная мысль поднять оторванную кисть и приставить обратно.

Радж подошел к ней, и она замахала рукой.

— Уходи, — выдавила Клементина.

Радж подчинился. Клементина упала на колени, закрыла глаза и стала раскачиваться туда-сюда, прислушиваясь к своему тяжелому дыханию.

«Клементина!»

Это был голос ее мамы, ясный и чистый. Он звучал прямо у нее в голове. Голос мамы, которая носила летние платья в цветочек и была самой что ни на есть типичной мамой из маленького провинциального городка. Когда Клементина, голодная, приходила из школы, на кухне ее встречал запах свежего хлеба и домашнего печенья. Волосы у мамы пахли земляникой, и хотя Клементина мылась тем же самым шампунем, ее светлые локоны никогда не были такими душистыми, как мамины.

«Клем, тебе надо уйти. Вставай».

Это были последние мамины слова, которые она сказала перед тем… перед тем, как мир Клементины вывернулся наизнанку и загонщики уничтожили все, что она знала и любила.

С мамой и папой все было так же? Было столько же крови?.. Да. Загонщики напали на ратушу. Заперли двери и расстреляли несколько сотен человек.

Нет, об этом не надо думать. Не сейчас. Иначе она сойдет с ума. А если она растеряет остатки разума прямо здесь, на полу столовой, им с Раджем придется еще хуже.

Клементина была не из тех черлидерш, что прячутся в углу и ждут, когда за ними придет маньяк в хоккейной маске.

— Пойдем, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. Они с Раджем подошли к кухонной двери, и Клементина резко ее толкнула.

У холодильника сидел загонщик. Он вскрикнул и вскочил на ноги.

— Ого, какая милашка! — присвистнул он.

— Эта милашка может запросто тебя уделать, — бросила в ответ Клементина, стараясь выглядеть как можно увереннее.

— Жалко, что все уже ушли, — продолжил загонщик. — Они всегда забирают тех, от кого есть какая-то польза. А от тебя было бы много пользы, не сомневайся. Сейчас таких милых девчушек трудно найти. Ты бы нам пригодилась.

— А как же я? — спросил Радж. — Я что, не симпатичный?

Загонщик нагнул голову и побежал прямо на них. Клементина среагировала сразу. Одной рукой она отпихнула Раджа обратно в столовую, а другой подняла биту и как следует замахнулась. Послышался глухой удар, и загонщик камнем свалился на пол.

— Отличный удар, детка! — заметил Радж, снова заходя на кухню. — Где ты только этому научилась?

Клементина переступила через обмякшее тело, попутно как следует пнув загонщика.

— В Малой бейсбольной лиге, — ответила она. — Я шесть лет была питчером.

— Наверное, никогда не промахивалась.

Клементина улыбнулась:

— На самом деле я играла очень фигово. Никогда не могла уследить за мячом. По крайней мере, так говорил тренер. Я чаще выбивала мячи в аут, чем подавала.

— Ну, когда надо, детка, ты играешь отлично, — заметил Радж.

Возле холодильника кто-то застонал. Клементина вскинула окровавленную биту — так резко, что заехала себе по лбу. Вот вам и мастерство. Потирая лоб, она двинулась на звук.

На каменном полу лежала Брэнди. Ее грудь резко вздымалась и опускалась; при каждом вздохе на пол струилась кровь. Клементина присела рядом и положила голову Брэнди себе на колени.

— С вами все будет хорошо, — услышала она собственный голос.

Брэнди хотела рассмеяться, но вместо этого захрипела, разбрызгивая красноватую слюну.

— Радж, — позвала Клементина, — мне нужны бумажные полотенца!

Радж уже стоял возле шкафа и рылся в ящиках. Он извлек из-под раковины стопку полотенец и кинул Клементине. Та немедленно приложила полотенце к груди Брэнди — к тому месту, откуда вытекало больше всего крови.

Брэнди вздохнула, понимая, что это бессмысленно. Она взяла Клементину за руку. Хватка у нее была по-прежнему крепкая.

— Я им не рассказала про вас, — прохрипела она. — Они меня заставляли, но я не рассказала. Чтобы вас никто не тронул. — Она закашлялась, забрызгав кровью толстовку Клементины. — Я не сказала. Но…

Клементина подождала, пока Брэнди сглотнет. Она дышала уже слабее — но все равно дышала.

— Г… Г… Грэхем, — запинаясь, проговорила она. — Кто-то им рассказал про Грэхема. Я слышала. — Брэнди зажмурилась от боли. — Только не сердись. Он ничего не мог поделать. Они разрезали ему живот и стали его потрошить.