Я Гордый часть 4

Так что я бдел под мерное сопение Седьмой, иногда кидая на нее взгляды. Кем она была до жизни в школе? Почему стала такой? Ведь красивая девчонка. Ей бы жить и наслаждаться жизнью, но нет. Она выбрала другой путь, предпочтя стать страшным оружием в руках… кого? Нас, Гордеевых? Кого же мы из них растим и в кого вырасту я? Хотя, мама вроде адекватная, а тоже школу эту закончила. Интересно, какой она была тогда?

Сам того не ожидая, я погладил Седьмую по голове, отчего она заворочалась, смешно причмокнула губами, улыбнулась во сне и, схватив мою руку, крепко прижала к себе.

Осторожно освободившись, я подумал, что обязательно найду ее после распределения и заберу к себе. Нет, не в гарем, а на службу. И покажу ей совсем другой мир, просто ради того, чтобы опять увидеть ее улыбку.

Ночь прошла спокойно. Под утро Седьмая проснулась, как-то застенчиво на меня посмотрела, видимо, стыдясь своей слабости. Только и шепнула тихое «спасибо» — и вновь превратилась в ту же суровую и немногословную девушку.

Опять завтрак с однообразной пищей, полигон, бесконечные спарринги. Все так же, вот только я заметил, что скорость моей реакции опять чуть возросла, плетения срываются чуть быстрей, да и вообще, мне будто двигаться стало легче.

Это не ускользнуло от внимания Старшей, которая теперь стала персонально избивать меня, потому как девушки уже не тянули.

Ах да, самое главное, что они все перешагнули степень дружинника, став воинами. Жить стало веселей. Добавилась теория магии — личные плетения, массовые, боевые и вспомогательные. Нам вбивали их в голову, часами заставляя повторять одно и тоже. Теперь я мог за секунду выпустить с десяток раскаленных белых шаров, что сносили разом любой щит. Старшая сказала, что мне и князь теперь не страшен.

А потом началась ненавистная муштра. Равняйсь, смирно и прочее. Мы учились ходить строевым шагом, тянуть носок, разбираться в родах войск. Про «песню запевай» — это была отдельная тема, когда восемнадцать глоток, в большинстве своем не имеющих слуха, но зато очень громких — выработке командного голоса была посвящены отдельные тренировки, — принимались горланить Гимн Пехоты. С моей легкой руки немного измененный и ставший едва ли не гимном школы. Теперь его пели постоянно. Что ж, группа «Любэ» рулит в этом мире, как и их песни:

Среди пороха и магии времен

Шли к победам сухопутные войска,

И ни чести не роняли, ни знамен

С первой битвы гренадерского полка.

Есть в стальной пехоте прочности запас,

Каждый в бой идти за Родину готов,

И похожим хочет стать любой из нас

На гордеевских и наумовских бойцов.

И реет над нами

Гордое знамя,

Пусть дорога нелегка!

Но пройдут, громя врага,

Сухопутные войска

Вперед, пехота, пехота, пехота!

Такая вот у одаренных есть работа:

Отчизну защищать, сражаться, побеждать!

Вперед труба зовет!

Вперед, пехота, пехота, пехота!

Надежней нет, Россия, у тебя оплота,

Веками закалялись мы из стали,

Победное слово за нами…

Очередной закрытый ангар — да сколько их тут?!! Вроде смотришь — пустое место, а потом раз — и появляется новый полигон.

Теперь мы учились стрелять. Я-то думал, что раньше умел это делать, а оказалось, что нет. Все виды оружия, пальба по движущимся мишеням из любого положения, в любое время, на звук, на запах, вслепую — все и сразу. В сутках нам не хватало часов.

По каждому предмету сдавали зачеты — помним, что равнение на последнего? Вот и приходилось помогать, подтягивать. Ну да, хрупким девичьим рукам сложно удержать тяжелый пулемет «Монолит» весом в двадцать пять килограмм, да еще и вести из него прицельную стрельбу. И при этом не забывать атаковать противника магией. Жесть. Мне и самому-то это с трудом давалось, при том, что я — здоровый мужик под два метра ростом и физически сильней их всех вместе взятых.

Но справлялись, куда деваться. Щит Велеса нас теперь заставляли держать, не снимая, даже во сне. При этом притушив его, чтобы не выдавать себя светом.

После этого пошла теория и практика засад, установка ловушек, скрытое проникновение на территорию врага — для этого традиционно использовалась столовая, в роли врага выступала повариха. Нам надо было узнать все насчет меню, не прибегая к пыткам. Хот я какое там меню — каша и каша. Но было важно, что бы она нам об этом сама рассказала. А эта гадина молчала, нам ставили незачет и подавали то пересоленную, то подгоревшую пищу.